ПРОЛОГ
Шумный зелёный лес приветствовал меня ещё издали. Хмурое небо над головой плакало чистыми слезами, рождая в душе неизъяснимую грусть, цветы благоухали ещё сильнее, встречая живительную влагу. Я чувствую их радость так же, как чувствовала бы свою.
Скажете, что я сошла с ума? Раньше я бы тоже так подумала. Но за последнее время моя жизнь настолько изменилась, буквально перевернувшись с ног на голову, что я уже ничему не удивляюсь.
Ступая по влажной траве, с полуулыбкой подбираю подолы длинного платья, вслушиваясь в тихие перешептывания деревьев. Да, я слышу их голоса, так как умею настраиваться на ритм всего живого. У всего одушевлённого есть своя биоэнергетика, посредством которой они и общаются, если лишены дара речи. Если настроиться на биоритм человека, то можно прочитать его мысли и влиять на них.
Свернув по узкой извилистой дорожке вправо по знакомому маршруту, окинула взглядом раскидистую иву, такую высокую и широкую, словно она хотела заботливо укрыть весь лес от палящего полуденного зноя.
Каждый раз, хотябы раз в месяц, я возвращаюсь сюда. И каждый раз надеюсь на что-то... на что?
Губы тронула жёсткая усмешка, порыв холодного ветра сорвал с глаз навернувшиеся капельки-слезинки. Прошёл уже целый год с того момента, как я попала сюда. Год, похожий на вечность.
Как бы банально это ни звучало, но да - я попаданка. Затёрто, не правда ли? И тем более абсурдно, что я никогда не мечтала стать какой-нибудь фэнтези-героиней и попасть в мир меча и магии. Наоборот, считала всё это бредом. Моя младшая сестрёнка, Олеся, с семи лет увлекалась подобной ерундой и пыталась меня тоже втянуть в это. Но я была навсегда и бесповоротно влюблена только в историю, взахлёб проглатывая исторические энциклопедии и романы. К тому же, я всегда предпочитала прославленных авторов и классику: Дюма, Загребельный, Чехов, Пушкин, Стивенсон, Лермонтов, Толстой... Поэтому то, что читала сестрёнка, мне казалось дешёвым бульварным чтивом, исковеркавшим русскую и иностранную литературу.
И в сказки я тоже верила редко, лишь в силу молодости и отсутствия горького опыта. У нас была счастливая среднестатистическая семья - папа, мама, сестрёнка и я.
Несметными богатствами мы не обладали, но могли называть себя обеспеченными. У нас было то, что есть не у всякого - семейный уют и взаимопонимание. И мы все дорожили этим, жили друг для друга.
Я - Алина, и тогда я только-только закончила школу. Всё случилось как раз после выпускного. А чем традиционно ознаменовываются такие торжества? Правильно, первой (для кого-то вроде меня) в жизни пьянкой.
Да знай я, куда меня занесёт после этого, ноги б моей не было на этой весьма памятной вечеринке!
...
Терпеть не могу, когда в выходной просыпаюсь от того, что солнце лезет в глаза! И так повернулась, и эдак, но надоедливые лучи словно решили меня преследовать. Я же задёрнула не пропускающие свет шторы на ночь!
От безысходности пытаюсь открыть глаза. О чёрт, как голова-то болииит!.. Как будто по ней грузовик проехался. С чего бы вдруг, спрашивается?
То ли звон в голове был сильным, то ли тишина стояла мёртвая, но я не слышала не одного постороннего звука. Сонный мозг пытался выдать мне хоть какую-нибудь информацию о вчерашнем дне.
Ах, да. Ну конечно... выпускной. М-да, повеселились знатно - вот и последствия. Но надо же было отметить конец одиннадцатилетних мучений и расставание со ставшими почти родными одноклассниками?
Хотя, признаться, я не сторонница такого способа проведения праздника. Более того, в свои семнадцать с половиной лет я впервые выпила больше одного бокала алкоголя. Это всё они - Ленка, Лёша и Оля, подговорили меня. "Мол, ещё бокальчик на последний вечер, ничего страшного..." Вот и отдуваюсь я теперь за свою доверчивость.
Кода наконец стал стихать противный звон в ушах, я смогла пошевелить рукой (о чудо! Уж думала, что все конечности онемели). Тело ломило, будто всю ночь я спала не на мягкой тёплой кровати, а на каком-нибудь булыжнике. Попыталась открыть глаза и пошевелиться - с первого раза вышло не очень. Зато рука непроизвольно провела по поверхности, на которой возлежала моя тушка, и это, чёрт возьми, точно не кровать!
Удивление сработало как хороший катализатор для прилива сил, так как я тут же подскочила и широко открыла слипающиеся глаза, которые начали нервно дёргаться, едва я оглядела интерьер сего любопытного местечка. Это была обыкновенная, но, кстати сказать, большая и довольно уютная палатка. Рядом со мной лежало расстеленное тонкое покрывало, с которого я только что вскочила, а в углу - не сильно мягкий, но всё же матрас. Однако я не сильно заостряла внимание на таком пренебрежении к моей персоне, так как интуиция в данный момент истошно вопила, что всё происходящее - реальность, хотя и похоже на бред сивой кобылы. Как я здесь оказалась? Я же ведь помню, как пришла домой (отрадно, что на своих ногах), как упала в кровать и тут же уснула. Тогда как объяснить всё это? Где я вообще?!
Стало страшно. Я никогда не считала себя трусихой, но неизвестность хуже любой правды, и неизвестности боялся бы даже по-настоящему храбрый человек, коим я тоже, к сожалению, не являюсь. Так, серединка на половинку - как и во всём и всегда.
Сердце теперь билось где-то в горле, руки мелко дрожали, а лоб покрылся холодным потом. Наверное, я сейчас похожа на привидение, или на человека в предынфарктном состоянии. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что, может, после вечеринки мы с друзьями по пьяни поехали в лес отмечать дальше, но почему-то я была уверена, что это не так. Однако ухватилась за эту мысль, как за последнюю надежду. Это по крайней мере лучше, чем другие варианты, которые в этот момент рисовало моё больное воображение.
Сжав кулаки и несколько раз вздохнув, попыталась взять себя в руки и успокоить сердце, разрывающее грудную клетку. Шаг, ещё шаг... ну вот, это не так страшно, я просто иду... Всё нормально, ничего ужасного не случилось...
Отодвинув всё ещё подрагивающей рукой полог палатки, осторожно выглянула наружу.
Дело, кажется, шло к вечеру (мамочки, это сколько ж я провалялась-то?), солнце клонилось к закату, от чего полянка, где я (мы?) оказалась, была окутана оранжево-алым светом. Неподалёку от полянки слышался треск сгорающих поленьев, шумный мужской смех и разговоры, чувствовался явственный запах дыма. Кто-то разжёг костёр, но голоса эти явно мне не знакомы...
Паника накатила с новой силой. Тот факт, что я оказалась в сумеречном безлюдном лесу наедине с какими-то неизвестными мужиками непонятно как, совершенно меня не радовал. Как же это меня угораздило-то, Боже?
