Косой солнечный свет вливался в темницу сквозь маленькое окошко, которое было забрано решёткой и находилось почти под потолком. Я порой с тоской смотрел на него, сидя на узких нарах, кои стояли возле холодной стены.
В камере я был один, а взяли меня той же ночь, когда произошло убийство Бада. Похоже, Люк ошибся – и ангелы с демонами всё видят и знают, либо же – меня вычислили по горячим следам. Кто-то из горожан вполне мог сказать, что видел, как я бежал за гоблином. Я ведь тогда не знал, чем закончится эта погоня, поэтому наоборот – привлекал к ней как можно больше внимания. Теперь же мне такое поведение аукнулось тем, что меня арестовали и приволокли в тюрьму, находящуюся под ратушей, отобрали топор и кинжал, но всё остальное моё имущество не тронули.
И вот сейчас я сижу и жду суда. Его назначили на полдень, до которого ещё пара часов. Я бы мог занять это время тем, что продолжил бы тренировать котёнка, но сами понимаете – мне сейчас не до занятий с ним.
Меня буквально снедала тревога. Что же меня ждёт? Каков будет вердикт суда? И почему меня не допрашивают? Стражники несколько часов назад молча закрыли за мной толстую железную дверь и с тех пор не показывались. Они лишь сказали напоследок, в котором часу меня будут судить, и на этом всё. Я оказался предоставлен сам себе, будто мне предлагали подумать над своим поведением. Ну я и размышлял над ним, проклиная то, что смылся с места преступления. Теперь, хорошо поразмыслив, я понимал, что совершил ошибку. Но если разобраться, то виноват не я, а рефлексы, выработанные в той среде, в которой мне пришлось расти. Я уверен, что на моём месте девять россиян из десяти свалили бы из того дома куда подальше. Понимают ли это ангелы, демоны или кто там будем меня судить? Надеюсь, что да. И тогда на мне остаётся только вина за смерть Дейдры. Но и тут у меня есть смягчающее обстоятельство – я же защищал свою жизнь. Суд просто обязан принять данный факт во внимание.
Подытоживая всё вышесказанное, я не должен получить очень уж серьёзное наказание, но так, скорее всего, было бы, если б судьи оказались людьми с планеты Земля. А тут же меня будут судить непонятно кто: ангелы, демоны, глава города или ещё кто-то из местных. Какой у них взгляд на жизнь? Вдруг они считают, что любое убийство в пределах Иерихона, заслуживает самой страшной кары? Вы знаете ответ на этот вопрос? Я не знаю, поэтому меня и потряхивает от страха.
А тут ещё из облачка мрака появился Димон и с ходу азартно заявил, держась в воздухе, за счёт усиленной работы кожистых крыльев:
– А давай устроим побег?
– Набегались уже, – промычал я, даже не став воспринимать его предложение всерьёз.
– Да чего ты такой вялый? – попенял мне бес и сел рядышком на нары, свесив ноги, кои заканчивались копытцами. – О тебе будут слагать легенды!
– Тёмные? – буркнул я, повесив голову.
– А тебе надо, чтобы светлые восторгались тобой? – недружелюбно проговорил Димон и предупреждающе покачал пальцем. – Не забывай, кто перенёс тебя в Чистилище и дал шанс вернуться на Землю.
– Помню, – проронил я, тяжело вздохнув и посмотрев на свой новый самурайский шлем, который лежал рядом. Пригодится ли он мне или уже нет?
– Да, правильно, надевай его, а потом выламывай дверь и дёру отсюда, – возбуждённо протараторил бес, подлетев к выходу из камеры. – Ты посмотри на петли. Они уже все ржавчиной покрылись. Их сломать проще, чем самооценку подростка. А я знаю, о чём говорю. Можешь мне поверить.
– Ну, а что дальше? – без энтузиазма спросил я, посмотрев на крылатое создание. – Предположим, что я выбрался из камеры и даже из города, а что дальше? Как мне жить и развиваться вне Иерихона, когда всё в городе: защита стен, нормальная еда и ночлег, базар, да и портал в другую локацию?
– Ну что ты всё о приземлённом? – презрительно махнул лапкой Димон. – Подумай о том, что ты будешь жить, как изгой! Романтика же! Всё горожане и игроки станут говорить о тебе. А о портале не переживай. Тебе осталось не так много уровней до двадцать пятого, а потом ты сможешь тайком пробраться в город и проникнуть в портал.
– Херня, а не план. Лучше я предстану перед судом, пока ещё больше не наломал дров.
– А если тебя упекут в Ад? Об этом ты не думал? – вкрадчиво осведомился бес, раздвинув губы в усмешке.
– С чего бы это такие радикальные меры?! – выпалил я, округлив глаза. – Я же не младенца съел, а убил игрока, который хотел моей смерти. Да и убил-то не насовсем, а лишил одной жизни.
– Убийство – есть убийство, – строго заявил краснокожий собеседник, щёлкнув хвостом. – Ты роскошным броском топора сломал шею мерзкой светлой стерве на территории Иерихона, где запрещены всяческие драки. Строго запрещены!
– Ты думаешь, что я забыл об этом? – саркастично выплюнул я, скрипнув зубами.
– Напоминаю в профилактических целях, – высокомерно произнёс бес.
В этот миг из-за двери послышалась тяжёлые шаги и громыхание доспехов. Димон, так же как и я, услышал их, покосился на меня, а потом тяжело вздохнул, сокрушённо покачал головой и исчез.
Я же весь подобрался, словно трезвым готовился прыгнуть в ледяную воду, после чего принял вертикальное положение, засунул шлем в мешок и замер возле двери. Та через секунду открылась, явив мне пятёрку стражников, у одного из которых в руке был горящий факел. Он молча кивнул мне и посторонился. Я вышел из камеры, а стражи взяли меня в «коробочку» и повели по коридору из грубо обработанных блоков. Впереди шёл тот мужик, у которого был факел. Его трепещущее пламя освещало наш путь. Мы преодолели коридор, а потом крутую лестницу с каменными ступенями. А когда мы оказались в небольшой комнате на первом этаже, где из окна виден был цветущий сад, стражник потушил факел и отворил небольшую дверь, из-за которой прежде слышался приглушённый рокот множества голосов.
Когда дверь открылась, то всё звуки мигом стихли, а глаза сотен горожан и игроков обратились к дверному проёму, из которого показался я и стражники. Мне сразу же стало ещё больше не по себе, но я попытался скрыть свои чувства за маской лёгкого безразличия.
Мой взгляд с неким снисхождением окинул ряды резных скамеек, которые полностью занимали те, кто пришли на резонансный процесс. Люди даже стояли в проходах, хотя скамейки занимали половину прямоугольного зала, чей арочный потолок был очень высоко, словно мы находились в церкви. Зрители расположились по правую руку от меня, вплоть до двустворчатой двери, а по левую – оказался длинный стол из красного дерева. Он стоял параллельно стене со стрельчатыми окнами с витражным стеклом и за ним сидели шестеро весьма любопытных персон: троица ангелов и столько же демонов. Последние выглядели как рогатые краснокожие бодибилдеры с резкими чертами лица, полностью чёрными глазами и треугольными зубами. Облачены они были только лишь в чёрные штаны, красуясь мощными торсами, где выделялась каждая мышца, а за спинами у них оказались сложенные кожистые крылья.