Фонарщик Сивый неторопливо шел по Второй улице. Осень в этом году подобралась к городу намного раньше, чем обычно. Ночью резко понижалась температура, и изо рта небольшими клубами постоянно вырывался пар. Было холодно и неуютно, слегка моросило. А ведь днем жарило иногда так, что куда как некоторым летним дням…
Сбитые каблуки старых башмаков постоянно задевали за выбоины и становящиеся все более широкими трещины асфальта. На спину давила фляга с маслом, пригибая к земле. Прокуренные пальцы крепко сжимали отполированную деревяшку шеста, с помощью которого Сивый вот уже несколько лет зажигал огни в своем районе. Иногда он глубоко закашливался, сотрясаясь всем телом, и тогда к пару добавлялись вылетающие из легких маленькие капли крови. В такие мгновения Сивый останавливался, прислоняясь к ближайшей обшарпанной стене, шумно дышал и вытирал холодный пот, градом катившийся по лбу.
Туберкулез скоро доконает его, это фонарщик знал точно. Если раньше, конечно, не случится чего похуже. А при такой работе ожидать можно чего угодно. В последнее время, по ночам, улицы города не то место, в котором стоит не опасаться за свою жизнь. Это знали все его обитатели и старались лишний раз не высовываться из домов после последнего удара колокола. Хотя это спасало далеко не всегда, ох не всегда…
Сивый сплюнул под ноги густой и вязкой от табака слюной. Будь он моложе и здоровее, так давно бы ушел куда-нибудь на Запад, нанявшись в один из наемных отрядов. Там хоть не так страшно помирать. Уж что-что, а это он знал не понаслышке. Если бы не то ранение, после которого доктора еле смогли спасти ему жизнь, то разве стал бы фонарщиком в этом занюханном городишке, да еще и у самого Фронтира? То-то и оно, что хоть завали его золотом, так не согласился бы. А тут умудрился еще и чахотку подхватить. Старость не радость, что и говорить.
Сивый остановился возле очередного металлического столба, увенчанного стеклянным граненым грибком. Крючком на шесте откинул в сторону окошко. Поджег паклю на его конце и поднес к фитилю. Тот затрещал, брызгаясь искрами, чуть зачадил, но вспыхнул. Пламя заметалось из стороны в сторону, становясь то больше, то меньше, но выровнялось и разгорелось, наконец, ярко-желтым. Фонарщик облегченно вздохнул, поправил легкую, оставшуюся еще от старых времен, драгоценную раскладную лестницу. Лезть вверх ему вообще не хотелось. Да и опасно это по нынешним-то временам, торчать на ней над землей. Впереди, там, где улица погружена в темноту, раздались какие-то звуки. Сивый чуть дернулся, рука метнулась в карман затертого пальто, стиснув в ладони револьвер. Он замер, совсем по-стариковски вытянув вперед худую шею и медленно отступая назад.
Жужжание приближалось, становясь все более узнаваемым. Из-за угла старой двухэтажки выбился на асфальт скромный луч света. С приближением странных звуков он становился все более широким и ярким. Фонарщик еле слышно и очень облегченно вздохнул. Он понял, что его так напугало. И виновата в этом только скаредность администрации, экономящей даже на патрулях городской стражи. В отличие от рудничной, на содержание которой денег старались не жалеть. Оно, конечно, понятно. Шахты приносили те самые деньги, за счет которых город до сих пор жил. И охраняли их не в пример лучше, чем большинство городских кварталов. Городским патрульным на ночь выдавались механические фонари-жучки, которые работали от встроенной «динамки», приводимой в действие сжатием ладони. Шумели они не очень сильно, но ночью хватало и этого постоянного жужжания, чтобы заставить поволноваться тех, кто привык быть настороженным. И выдавали идущих по маршруту патрульных с головой. Как сейчас, например.
Луч света окончательно вырулил на улицу и запрыгал вперед, направляясь к нему. Три силуэта дружно топали в сторону Сивого. Большие и угловатые фигуры, и почему-то без обычно торчащих вверх или в сторону длинных стволов. В городе патрули ходили с магазинными винтовками, очень мощными и надежными, несмотря на старость. Правда, при всем при этом – тяжелыми, неудобными и медленно перезаряжающимися.
– Здравствуй, Сивый. – Держащий фонарь сипловатый мужчина перестал нажимать на динамо. Торчащие как у таракана усы воинственно топорщились. И фонарщик знал, что они густого медно-рыжего цвета.
– И тебе не хворать, Ред. А это что у вас, ребят, такое, а?
Фонарщик удивленно посмотрел на висевшие у патрульных поперек груди довольно короткие «машинки» из дерева и стали. Солидный деревянный приклад и ложе, все еще лакированные, ребристый кожух толстого ствола, рожковый магазин, торчавший вниз.
– Да вот, аж сам не верится… – Ред чуть смущенно улыбнулся. –Выдали вот. Пистолеты-пулеметы из закромов мэра, да… чтобы, значит, сподручнее было жителей города защищать. А то сам знаешь, чего здесь творится то.
– Да уж… – Фонарщик снова отхаркнул тягучую слюну. – Ишь, как всполошился наш головастый, благослови его отцы-великомученики до самых печенок. Как машинки?
– Ну, вроде ничего. – Патрульный почесал широкой пятерней в затылке. – Только у некоторых клинит затворы, значитца, вот.
– Клинит? Ну, это ни беда. Давай с утра зайду, мож чего подскажу. Пиво проставите старику, если помогу. Договорились, Ред?
– Договорились, Сивый. – Собеседник расплылся в улыбке, также, как и двое его напарников. Фонарщик тайны из прошлого не делал, и если бы не проблемы со здоровьем – быть ему давно в патруле. Раз уж сказал, что поможет, то, значит, сможет помочь с капризничающей механикой. В Вольных отрядах, что воевали на всех последних войнах, техника и вооружение были подчас куда лучше, чем у некоторых маленьких армий. И обращаться с ними в отрядах учили на совесть.
– Ну ладно, потопали мы дальше. Следующий заход через полчаса, так что ты здесь давай уж поаккуратнее.
– За прошлую ночь вроде как все спокойно было? – Сивый с хрустом почесал щетину на подбородке. – Или просто все спрятать успели?
– Спокойно вроде было, тьфу-тьфу. – Ред быстренько сплюнул через плечо. – Бывай, Сивый, с утра ждем.
Он покачал головой, глядя на то, как они действительно… потопали дальше. Три крепких неуклюжих медведя. Хорошие ребята, даже странно для патрульных.
…Не без греха, конечно, но намного лучше, чем во всех больших городах, которые он посетил в своей прошлой жизни. То, что половина из них неумехи… так это точно. Для поддержания порядка сойдут, недаром же их отбирали по росту с массой, но не больше того. Всерьез биться не смогут, никто не учил. Оружие новое повесили так, как лоточники на себя свои разносы с пирожками натягивают. Случится что – сразу и не смогут ничего сделать, в ремнях запутаются. Да что говорить, городская стража, это не пограничники, которым постоянно приходится стрелять или резаться с противником. Да еще с каким, ага…
