Мое резюме
– Сынок, – сказала мне мама, – «реланиум» без рецепта не продают, а валерьянка на меня уже не действует. Я прошу, я умоляю – давай сходим к психиатру. Покажемся.
Я стоял перед ней в прихожей и счастливо, «по сыновьи», улыбался. Голова моя была повязана шарфом, на манер бабьего платка, ноги были босы. То есть, носки-то еще оставались, а вот у сапог были начисто срезаны подошвы, и сапоги просто лежали поверх носок, как старинные штиблеты.
В психиатрической поликлинике было тихо и уютно – а я-то побаивался, что там шумят, над людьми издеваются – нет, даже лучше, чем на турецком курорте. Мама зашла в кабинет к врачам, я сидел на скамеечке. Ко мне подошел опрятный интеллигентный мужчина и ласково улыбнулся. Он молчал.
– Сижу, – сказал я.
– Сидим-сидим, – ответил он доброжелательно.
– Жду, – пояснил я.
– Ждем-ждем, – согласился он.
– Провериться решил – нормальный я или псих.
– Псих-псих, – согласился он.
Мне стало жутко. «Так вот вы какие – психи! А ведь и не отличишь».
Из «процедурной» напротив выглянула медсестра с участливым лицом:
– Петенька, не приставай, идем я тебе галоперидол поставлю.
Вышла мама.
– Расскажи им все честно, как «на духу», – может, еще не поздно начать лечиться.
Я зашел в кабинет.
Двое молодых врачей – мужчины – сидели и что-то писали. Наконец, один спросил:
– Где же вы потеряли шапку?
Про сапоги он не спросил.
– Когда спрыгнул с «товарняка».
– Зачем же вы ехали на товарном поезде?
– Надоело ждать электричку.
– Зачем же тогда спрыгнули?
– Стал замерзать. Боялся – свалюсь под колеса.
«Пока, вроде, ничего – нормальный разговор нормальных людей. Может и отпустят»
– А куда вы ездили?
– К девушке знакомой.
– Где вы с ней познакомились?
– На улице.
Возникла пауза. Врачи переглянулись, потом один встал из-за стола, подошел и уселся сбоку от меня – в шаговой доступности.
– Вы всегда предпочитаете знакомиться с девушками на улице?
– Просто эта показалась мне симпатичной.
– Из-за того, что она была на улице?
«Как вам объяснить-то попонятней».
– Нет, просто на улице всегда полно красивых девушек. Я увидел одну – и решил познакомиться.
Первый врач стал записывать – видимо, до чего-то «дотумкал», а второй смотрел на меня и задумчиво разминал свои крепкие кисти рук, как у самбиста.
– А кроме этого, чем вы заполняете свой досуг?
– Бывает, книжку читаю.
– Кого, например?
– Например, Хемингуэя.
Врачи опять переглянулись.
– Что-то я не слышал о таком. Вы говорите – читаете. А Прилепина читали?
– Нет, не читал.
«Когда отпустят из „психушки“, обязательно прочту».
– А телевизор вы смотрите?
«Надо сказать что-то обычное, не подозрительное».
– Иногда. «Дом-2» смотрю.
Врач, задающий вопросы, улыбнулся:
– Вы лжете. Зачем? У вас на лице написано, что вы не смотрите «Дом-2». Что вы смотрите?
Скачиваете фильмы «погорячее» с уличными девушками?
– Честное слово, я футбол смотрю.
– Хорошо, подождите в коридоре.
Я вышел, а мама зашла к врачам. Через минуту она появилась.
– Тебя посмотрит профессор и выдаст заключение – я как чувствовала, что дело серьезное.
Профессор была полная сердитая женщина лет шестидесяти. Почитав писанину тех врачей, она не глядя на меня спросила:
– Почему все-таки вы предпочитаете улицу. Почему не знакомитесь с девушками, например,
дома.
– Откуда дома возьмутся девушки?
– Откуда. Мама ваша может вам привести девушку.
– Что, мама будет ходить по улице, знакомиться с девушками и приводить их ко мне?
– Понятно. А когда вы поехали за город, у вас оставались какие-нибудь незавершенные дела?
– Мне реферат нужно было написать.
– Вы его не написали – вас это не гнетет?
– Нисколько.
– Эффект Зейгарник, – заметила профессор, – вас не тревожит незавершенное. Зовите маму.
Получив заключение, мы решили в тот же день проколоться. Аптека была тут же – все было очень удобно. В процедурной сестра набрала кубик галоперидола и сказала:
– Ну, снимайте штаны. Больно не будет. Да не переживайте – патология к уличным женщинам – теперь массовый психоз. Не вы одни.
Галоперидол вошел в меня, и я ощутил покой и легкость. Голова стала пустой, как воздушный шарик, и я вдруг подумал голосом этой сестры:
«Симпатичный, а вдруг маньяк? Встретишь где – и не поймешь. Жесть. Интересно, он во время „этого“ хрипит? Или кусается? Жесть».
К вечеру голова стала переполняться – в ней разом говорили автобусные кондуктора, дикторы телевидения, женщины с детьми и без. Я боялся рехнуться и стал писать. Как-то полегчало. И стиль вдруг обнаружился, и страх ушел.
Я, вообще, настоятельно рекомендую всем молодым авторам перед тем, как сесть писать – сходите в «психушку» и попросите вас проколоть. Поводом может быть любое ваше жизненное наблюдение.
Монолог
Мы вот только что носили нашего Барсика к ветеринару. Мы его кастрировать решили, а то Геняша ругается. Говорит, что Барсик все углы пометил, и теперь в квартире воняет, как в
магазине. Я бы и одна пошла, но мне очень страшно было – кто его знает, что за человек этот ветеринар. Вдруг псих какой-нибудь, а я психов боюсь. У нас в подъезде живет один псих. С виду тихий, а как начнет о погоде говорить, глаза кровью нальются, щека дергается – убить может.
Пришли мы с Геняшей, думали, там очередь, не мы ведь одни котов кастрируем, у людей это принято, а народу – никого. Вышел ветеринар.
– Вы, девушка, здесь посидите, я сейчас. И забирает у меня корзинку с Барсиком.
– Подождите, доктор, – говорю, – ему хоть не больно будет?
– Какое «больно», мяукнуть не успеет.
И ушел с Барсиком. Мы сидим, ждем. Вдруг из-за дверей истошный вой. Я даже не поверила вначале, что это Барсик так выть может, но это он выл. Вынес его нам ветеринар, принял у
Геняши деньги, посмотрел на меня строго и говорит Геняше:
– Девушке хорошо бы водки сейчас выпить, пройдите – ка в то вон помещение.
Повели они меня. А я иду, ноги подкашиваются, и только Барсика к сердцу прижимаю.
Заходим в комнату – странная такая комната. По стенам цепи с ошейниками прибиты, на полу куски мяса валяются. На одной цепи в углу сидит огромный ротвейлер, а в центре комнаты за столом мужчина чистит ружье.
– Ты, Лукич, угости – ка клиентов, а то барышне дурно стало, – сказал ветеринар и ушел, оставил нас с этим мужчиной. «Лукичом».
Тот ружье убрал, достал бутылку из стола и стаканы. Потом достал огроменный кусок мяса и отрезал несколько кусков. Мясо-то вареное было.
– Тут у нас «Спецавтобаза» базируется. Собак бродячих отлавливаем, – объяснил он нам, – для того и ружье. А на мясо мэрия деньги отпускает, собак кормить. Выпьем.
И остатки мяса бросил этому привязанному ротвейлеру.
– А правда, люди говорят, что у собаки кость даже хозяин забирать не должен – укусит? – спрашиваю.
