За эту книгу я взялся с подачи Фонда Альфреда Слоуна, которому я в высшей степени благодарен за любезно оказанную мне поддержку. В 1978 г. ко мне обращался Стивен Уайт, который убедил меня подписать первичное соглашение, но я все никак не мог взяться за перо. Вероятно, я бы мог тянуть с этим до бесконечности, если бы не Сандра Пэйнем (Sandra Panem), которая заступила на должность руководителя книгоиздательских программ в 1986 г. Она одобрила идею книги, вызревавшей в моей голове, и, вдохновленный ее энтузиазмом, я написал первый черновой вариант. По итогам ее подробных комментариев, а также замечаний экспертного совета Фонда Слоуна туда были внесены значительные дополнения и улучшения. Кроме того, с консультациями мне помогали Мартин Кесслер (Martin Kessler), Ричард Либманн-Смит (Richard Liebmann-Smith) и Поль Голоб (Paul Golob) из издательства Basic Books, а также литературный редактор Дебра Манетт (Debra Manette), которая выправила стиль моего английского во многих местах. Я также благодарен Рону Кейпу (Ron Cape), Пат Черчленд (Pat Churchland), Майклу Крику (Michael Crick), Одилии Крик (Odile Crick), Рамачандрану (Раме) В.С. (V. S. Ramachand-ran)[2], Лесли Орджелу и Джиму Уотсону за полезные замечания на ранних этапах работы над рукописью.
Что касается дальнейшей работы над книгой, я не ставлю цели поблагодарить всех, с кем тесно общался и кто оказал на меня сильное влияние. Не пытаясь перечислять здесь всех моих многочисленных друзей и коллег, я выделю троих, заслуживающих отдельного упоминания. Из текста ясно, сколь многим я обязан Джиму Уотсону. Нужно воздать должное моему длительному и продуктивному сотрудничеству с Сидни Бреннером (Sydney Brenner). Он был моим самым близким коллегой на протяжении почти двадцати лет, и чуть ли не каждый рабочий день мы подолгу дискутировали с ним на научные темы. Ясность ума, дерзость и плодотворный энтузиазм делали его идеальным сотрудником. Третий, кому я обязан, – Георг Крайзель (Georg Kreisel), специалист по математической логике, которого я всегда называю по фамилии, несмотря на то что мы знакомы сорок пять лет. Когда я познакомился с Крайзелем, мне сильно не хватало дисциплины мышления. Его мощная, строгая мысль ненавязчиво, но неуклонно направляла мое собственное мышление к большей смелости и порой к большей точности. Немало черточек моего стиля мышления – результат его влияния. Без этих троих друзей моя научная карьера сложилась бы совсем иначе.
Я также многим обязан своей семье. Моя родня не только поощряла мое желание заниматься наукой, но и оказывала материальную поддержку. Мои родители принесли немалые жертвы, чтобы я смог поступить в частную школу – это было нелегко в годы Великой депрессии. Мой дядя Артур Крик и его жена не только помогали мне финансово, когда я учился в аспирантуре, но также дали мне денег на покупку первого собственного дома. Тетя Этель, помимо того что в детстве учила меня читать, помогала мне деньгами, когда я поступил в Кембридж после войны, – и мама помогала тоже. Кроме того, обе они помогли мне дать образование моему сыну Майклу. В молодости, когда я был стеснен в средствах, благодаря своим родственникам я чувствовал уверенность в завтрашнем дне.
Большую часть времени, о котором идет речь в основном тексте книги, я работал в Кембридже на Британский совет медицинских исследований, которому я особенно благодарен, и в первую очередь секретарю Совета сэру Гарольду Химсворту, обеспечившему идеальные условия работы мне и моим коллегам.
Приношу благодарность и моему нынешнему работодателю – Биологическому институту имени Джонаса Солка, и особенно его председателю д-ру Фредерику де Хофману, за то, что дал мне возможность работать в столь приятной и вдохновляющей атмосфере.
Работая над этой книгой, я был занят преимущественно изучением мозга. Благодарю Фонд Кикхефера (Kieckhefer Foundation), Фонд системных разработок (The System Development Foundation) и Нобелевский фонд за финансовую поддержку моих исследований.
Благодарю редакцию журнала Nature за разрешение привести пространную цитату из моей статьи «Двойная спираль: личный взгляд» (The Double Helix: A Personal View) в номере от 26 апреля 1974 года; Нью-Йоркскую академию наук за разрешение использовать материалы моей статьи «Как жить с золотой спиралью» (How to Live with a Golden Helix), опубликованной в сентябрьском номере журнала The Sciences за 1979 год; Ричарда Докинза за разрешение использовать отрывки из его книги «Слепой часовщик», впервые вышедшей в 1986-м; В. С. Рамачандрана (Раму) и издательство Кембриджского университета за разрешение привести отрывок из написанной им главы «Отношения между движением, глубиной, цветом, формой и текстурой: утилитаристская теория восприятия» (Interactions Between Motion, Depth, Color, Form and Texture: The Utilitarian Theory of Perception) в коллективной монографии «Зрение, кодировка и результативность» (Vision, Coding and Efficacy) под редакцией Колина Блейкмора (1990); Джейми Саймона за иллюстрации.
Наконец, я горячо признателен моей секретарше Бетти (Марии) Ланг, которая героически одолевала все многочисленные редакции текста и утомительные хлопоты, связанные с работой над рукописью.
Приблизительный масштаб различных объектов, от атома до человека. Каждый шаг на шкале соответствует уменьшению в 10 раз.
Главная задача этой книги – рассказать о моем опыте до и во время классического периода молекулярной биологии, который длился с 1953 года, когда была открыта двойная спираль ДНК, примерно до 1966-го, когда был окончательно выяснен генетический код – словарь перевода с «языка» нуклеиновых кислот на «язык» белков.
Для начала я дам краткое вступление, уточняющее некоторые подробности моего воспитания и образования, в том числе мое религиозное образование в детстве, а затем расскажу, как я (после Второй мировой войны) выбрал область науки, которой буду заниматься, опираясь на «критерий сплетни»[3]. Я также завершаю книгу эпилогом, в котором обзорно рассказываю о том, чем я занимался после 1966 года.
Характер научной работы, о которой говорится в основной части книги, и той, которая затронута в эпилоге, существенно различается. В первом случае мы с достаточной долей уверенности знаем, каковы верные ответы (исключение – проблема сворачивания белковых молекул). В эпилоге – мы еще не знаем, как все обернется (исключение в этом случае – двойная спираль). По этой причине многие из моих высказываний в эпилоге – не более чем личное мнение. Мои соображения в основной части книги имеют больший вес. Одна из удивительных особенностей современной науки в том, что она часто развивается так быстро, что исследователю бывает вполне понятно, какие из прежних представлений – его самого или его современников – оказались верными, а какие – неверными. В прошлом такая возможность представлялась редко. И в наши дни это проблема в тех областях знания, которые развиваются медленно.
