Родилась 13 августа 1970 года в Вологодской области. Выросла в с. Павино Костромской области. С 1988 года живёт в Крыму. Окончила Симферопольский государственный университет по специальности «история».
Всегда много читала, но никогда не думала, что начнёт писать сама. Правда, однажды дала слово сыну, что издаст книгу с детскими сказками, которые сочиняла по ночам. Так началась история Елены как писателя. В 45 лет.
С 2020 года – член Интернационального Союза писателей и Союза писателей Республики Крым. В 2021 году окончила курсы им. Чехова при Интернациональном Союзе писателей. Прошла двухнедельный курс онлайн-обучения у Анны Никольской. Считает важным для себя овладение литературным мастерством и дальше.
Печаталась в сборниках «Современник», «Российский колокол», «Ковчег-Крым», в крымско-татарской газете «Къырым».
Моей маме Алисе предложили постоянную работу, и мы переехали жить в огромный дом, который все называют странным словом «замок». Замок встретил нас хмурым взглядом из множества узких окон под покосившейся коричневой крышей. Над входом висела табличка с золотыми буквами. Я спросил у мамы, что там написано. Оказалось, это древний родовой девиз жильцов замка. Звучал он так: «Чистые лестницы прежде всего». Я сделал вид, что всё понял, иначе бы мои сёстры дразнились целую неделю.
Кстати, самое время познакомиться: меня зовут Томас, моих двух болтливых сестёр – Луиза и Шарлотта.
Нас поселили в маленькой каморке, но кормили весьма сытно и вкусно, и я скоро привык к новой жизни. А вот к хмурочёсам я привыкал долго. Я не из робких, но при виде белых безголовых туловищ душа моя юркнула в тёмный чуланчик и долго там тряслась, стуча коготками по мраморному полу.
Но хмурочёсы оказались безобидными, и я на третий день после прибытия в замок привык к тому, что они с утра до утра важно шагают вверх-вниз по бесконечным лестницам. Печально, что считать я умел лишь до тринадцати и постоянно сбивался, пытаясь выяснить количество хмурочёсов и ступенек. А мои пометки на красном мраморе, когда он покрывался пылью, хмурочёсы моментально стирали. Оказалось, эти безголовые привидения питаются пылью.
Через несколько дней после прибытия в замок я познакомился с её хозяевами – слепым графом, которому в конце лета должно исполниться девяносто девять лет, и его глухой женой, очень милой седой старушкой-графиней. Свой возраст она прятала в маленьких потайных ящичках стола, сделанного из орехового дерева. Когда старушке-графине нужно было что-то отыскать в ящичках, те сопротивлялись и напевали скрипучие мелодии.
До обеда старушка-графиня отдавала приказы слугам-хмурочёсам, но, мне кажется, они и сами знали, что нужно делать, а после обеда отправлялась в свой кабинет и занималась скучными подсчётами. Граф жил намного веселее. Он сидел в удобном кресле-качалке и курил трубку, которую толстый хмурочёс набивал виргинским табаком. Если светило солнце, граф нежился в парке под раскидистым платаном, когда шёл дождь – старичок слушал странные истории из красного ящика в библиотеке. Я пристраивался рядышком на маленьком табурете с мягкой подушечкой и засыпал.
В конце лета хмурочёсы приладили к своим туловищам скоростные невидимые моторчики. Голова у меня едва не отвалилась, пока я наблюдал за их работой, сидя в главной зале на красных плитах, отполированных так, что в них отражались кисточки на кончиках моих ушей. Через час начали прибывать гости. Никогда ещё не видел столько людей в одном месте. Ну и пускай. Главное, что еды много. Вечером заиграл оркестр, вызванный по случаю дня рождения графа из столицы. Пары закружились по зеркальному полу, но я открыл рот и смотрел лишь на хмурочёсов. Они выстроились вдоль стены, на которой висели старинные портреты, идеально приставив безголовые туловища к нарисованным головам в париках, и улыбались. Я довольно мурлыкнул (улыбчивые хмурочёсы мне нравились намного больше) и отправился помогать маме ловить в подвале мышей.