Хорошо живётся тому, кто умеет сохранять хорошее настроение при любой погоде. Идёт дождь – великолепно! Он за тебя цветы поливает. Снег метёт – ещё лучше! Самое время снеговика лепить.
Зимой можно радоваться сосулькам, весной – тому, что они тают, летом – что их вовсе нет, а осенью… Иногда кажется, что осенью радоваться нечему. Солнца нет, ветер холодный, погода про мозглая… Очень хочется поёжиться, даже если ты и не Ёжик вовсе, а Бараш… Сложная штука – настроение. То оно есть, а то его нет.
У Бараша с наступлением осени настроение стало куда-то про падать. А однажды утром и вовсе исчезло. Бараш подождал немного – вдруг вернётся? Затем надел тёплый шарф, взял зон тик и вышел на прохладный осенний воздух поискать пропажу.
Серые тучи лениво спорили за место под солнцем. Разноцветные листья медленно опадали с деревьев. Но Бараша красота природы не радовала. Он уныло брёл по тропинке, вороша зон тиком опавшую листву в поисках пропавшего настроения. Ему казалось, что оно где-то совсем рядом. Только вот где?
– Здесь! – раздался из-за холма подозрительно знакомый голос. – Быстрей сюда, пока не ушло!
Бараш поспешил на голос. Взобравшись на вершину холма, он увидел Кроша с Ёжиком, которые носились вверх и вниз.
Бараш подумал, что они устроили соревнования по бегу с препятствиями. Но оказалось, что друзья задумали подкопить тепла к заморозкам. И поэтому гонялись за редкими солнечными луча ми, в которых чуть теплилась жизнь.
– Сюда, сюда! Я его поймал! – закричал Крош, набрасывая зелёный надувной матрас на большое солнечное пятно.
– Бегу-бегу! – бормотал запыхавшийся Ёжик. Но не успел он добежать до Кроша, как луч исчез.
После нескольких неудачных попыток друзьям, наконец, удалось поймать один нерасторопный лучик.
– Хорошо! – выдохнул Ёжик, – устраиваясь на иглоупорном матрасе.
– Надо побольше прогреться, чтобы на всю зиму хватило! – важно сказал Крош и надел солнцезащитные очки.
Но стоило им только закрыть глаза и расслабиться, как солнце опять куда-то подевалось. На этот раз виновата была не туча, а тень Бараша и его зонтика. Бараш был так опечален пропажей настроения, что от него, и вправду, одна тень осталась.
– Бараш, отойди, солнце загораживаешь, – недовольно за метил Крош.
– Вообще-то сегодня дождь обещали, – тускло произнёс Бараш, сложил зонтик и отступил на шаг в сторону.
Однако солнца за ним не оказалось. На этот раз оно ушло в тёплые края до самой весны. Небо окончательно помрачнело и нахмурилось, а вместе с ним нахмурился и Ёжик.
Хмурый Ёжик тяжело вздохнул и по ошибке сел на надувной матрас Кроша.
«Ба-бах!» – раздался взрыв, и от матраса остались одни лоскутки.
– Ну вот… – сказал Бараш и раскрыл зонтик. – Лето кончилось.
– Но мы же не успели прогреться как следует! – прошептал Ёжик, едва сдерживая слёзы.
– Увы… – вздохнул Бараш. – У меня, к слову сказать, тоже настроение какое-то несо-о-олнечное. Пойду, что ли, к Совунье, напьюсь чаю. Может, поможет.
И Бараш уныло побрёл по усыпанной листвой тропинке к дому Совуньи. А Крош с Ёжиком так и остались сидеть на по жухлой осенней траве, раскладывая перед собой кусочки лопнувшего матраса.
У Совуньи осенью наступала пора хлопот. Нужно было сварить семь видов варенья, насушить пять мешков съедобных грибов и десять пучков лечебных трав. Работа кипела, и хорошего настроения было – хоть отбавляй!
Увидев грустного Бараша, Совунья тотчас же принялась угощать его горячим чаем. Бараш совсем продрог и потому с удовольствием выпил чашечку. Вторую чашечку он выпил за компанию, третью – из вежливости…
Наливая десятую чашку, Совунья осторожно спросила:
– Ну, как настроение? Поднимается?
Бараш вяло пожал плечами. Его настроение было тише воды ниже травы.
– Так-так… – задумалась Совунья. – Испробуем-ка успокоительный чай с мятой и ольховыми почками.
– Больше в меня не вле-е-езет, – вздохнул Бараш.
– Какое тяжёлое у тебя настроение! Никак не поднять! Кол с минусом ему за поведение! – возмутилась Совунья. – Дам-ка я тебе на всякий случай рыбьего жира.
– Я и так чувствую себя рыбой – кругом сы-ы-ыро и пасмурно, – всхлипнул Бараш. – Мне бы солнца немно-о-ожко! У тебя есть что-нибудь солнечное?
Совунья задумчиво оглядела кухню и сказала:
– Где-то у меня были солнечные часы, но без солнца они плохо работают…
Но Бараша уже не было в комнате. Он брёл по тропинке, накалывая на зонтик мокрые листья. Мысли у него были не весёлые. Настроения не нашёл, солнце потерял. Растяпа! Теперь ищи-свищи их до самой весны.
Ветер доносил до Бараша запах увядшей травы и еловых шишек. Шумели поредевшие кроны осин и клёнов.
Бараш поднял голову и в друг у видел… солнце! Самое настоящее – жёлтое и лучистое.
– Солнце?! Не может быть! – воскликнул он и побежал на свет прямо через кусты.
Бараш выбежал на поляну, и перед ним открылась невероятная картина. Под большим деревом стоял Ёжик и командовал:
– Вира! Вира!
А Крош тянул за переброшенную через ветку верёвку, на конце которой покачивалось солнце. Оно поднималось всё выше и выше.
Конечно же, солнце было ненастоящим. Крош с Ёжиком смастерили его своими руками. Вырезали круг из куска фанеры, приделали к нему несколько фанерных лучей и покрасили в жёлтый цвет.
По правде говоря, фанерное солнце ни капельки не грело и ни чуточки не светило. Но когда друзья закрепили его на ветке, сто ять под ним всем вместе оказалось почему-то очень приятно.
– Хорошо печёт! – сказал Крош, зябко поёживаясь от холода. – Хорошо, – неожиданно согласился Ёжик.
Начало темнеть, и Крош включил свой карманный фонарик, чтобы солнце было видно до самой ночи.
Послышался шорох листьев, и на поляне вкусно запахло чаем. Из кустов появилась Совунья с чайными чашками и заварочным чайником.
– Я заварила чай из лесных ягод. Они целое лето впитывали в себя солнце. Согревает и создаёт солнечное настроение – на пять с плюсом! – сказала она и принялась разливать горячий чай по чашкам.
– Согревает! – кивнул Бараш, аккуратно отхлебнув из чашки.
– Создаёт! – еле слышно вздохнул Ёжик.
– Просто лето какое-то! – с воодушевлением воскликнула Совунья.
Друзья стояли в сумерках под зонтиком и глядели на луч фонарика, который соединял их с солнцем. Они чувствовали, как согревают друг друга своим теплом, накопленным за лето. А ещё они знали, что этого тепла им хватит надолго, и уж точно – до следующего лета.
