Дельфийская Сивилла пробудилась,
И проявила страшный интерес:
– Лесничий мой, проснись! Скажи на милость,
Куда девался мой Сибирский лес?
Сказали мне, что вот уже полвека,
Его патронят все кому не лень,
И не найдёшь в Сибири человрека!
– Сивилла! Что такое? Что за хрень?
Сивилла промычала ниоткуда:
– Насмешник ты ль, иль сволочь, или сноб,
Ты ведь не спало, Ботексное Чудо!
Не спало ведь! Иди поспи во гроб!
Как чудно, что проснулся небожитель,
Умом хитёр и тёмным сердцем крив…
И сколько ж дряни нам ещё, дрянной правитель,
Придётся узнавать, пока ты жив?
Ты не больна ещё, моя Люсинда?
Намордники надеты навсегда,
И есть надежда, что кровавый Пиндуз
Отбросит все копыта и рога.
О, этот лягушатник! Этот Пиндуз!
Под маскою не виден жуткий лик.
И раб, уткнувшись мордой в хладный плинтус,
Не думает о смене парадигм.
В истоме затихают злые боты,
Горят леса, сухие, как дрова.
В телеэкране целый день лепечет Ботекс,
И уверяет всех, что дважды два:
«Говно поджаришь – вот тебе фисташка!
Ругаться матом плохо, на …,.ля!»
У чайника, на коем надпись «Рашка»
Заткните носик, я вас умоля…!
Заря Времён и Чудесная Мошонка Нью-Христа
Заря Времён. Петух горланит звонко.
Восток агонизирует в крови.
И Нью-Христос прибил свою мошонку
К брусчатке хладной «Общества Леви».
Но в том, что кипеш, и жлобы и вата,
И безнадёга в воздухе стократ
Гидравлика ничуть не виновата,
И Пиксель, …ть, ни в чём не виноват!
