Кабинет миссис Паркер держал в напряжении. За зелёными льняными шторами светило яркое летнее солнце, глядя на которое Эшли становилось легче. Оно напоминало ей о многом, в частности, о беззаботном времени, которое так хотелось вернуть. О надежде, что ранее не покидала её сердце и о любви, которая перевернула всю её жизнь.
Она находилась здесь далеко не в первый раз, и это был уже четвёртый её психолог, но каждый новый заставлял её сердце кровоточить. В бесконечном круге сочувствующих лиц, которые сменялись по мере завершения нового курса, Эшли забывала, что уже рассказывала. Но бросать терапию девушка не собиралась, потому что знала силу слов. Знала, как преодолевать трудности, но, к сожалению, не всё поддавалось контролю и принятию.
Массивное кожаное кресло бежевого цвета, на котором она сидела, неприятно скрипело от каждого неловкого движения в ожидании специалиста. Но внезапно дверь приоткрылась, и девушка услышала стук каблуков за своей спиной.
– Итак, Эшли, извините меня, – промолвила женщина, торопливо присаживаясь напротив. – Сегодня суматошный день.
Девушка молча улыбнулась и понимающе кивнула, чтобы сбавить атмосферу тревожности, которая вновь воцарилась вокруг.
– В прошлый раз Вы говорили… Про свои страхи, – уточнила миссис Паркер, глядя Эшли в глаза. – Как с ними обстоят дела?
– Я… Кажется, с того сеанса ничего не изменилось… – девушка опустила взгляд, пожав плечами. – Не могу ни на что решиться. Словно в голове стоит блок, который говорит мне: «Эшли, ещё не время, не опускай руки». Но потом я обдумываю всё… И понимаю, что пришло время всё забыть.
– Я понимаю, о чём Вы говорите. Это должно быть тяжело. В таких случаях я советую сосредоточиться на чувствах. Опираться на то, что помогает бороться. Это очень важно, потому что такой фактор есть всегда, Вы – женщина с большой буквы. Вас знают многие. И Вы очень сильная, – продолжила Паркер с твёрдостью в голосе. – Скажите мне, что Вы чувствуете за стенами этого кабинета?
Эшли понимала, о чём спрашивает Клэр Паркер. Речь шла о том, что было закрыто внутри. Стоило чуть сковырнуть старую рану, и боль нахлынула бы с новой силой. А ведь она была из тех женщин, что носили её в себе годами. Один Бог знал, сколько перенесла эта девушка, и что происходило в её жизни сейчас.
– Я помню нас… Всё ещё помню. Не могу думать о нём, словно его больше нет. Это мучает меня. Я не знаю, как долго ещё смогу держаться… – заслезились её глаза, а кожа тотчас же покрылась колючими мурашками. – Я бы отдала всё… Но ничего уже не изменить…
– Эшли… Дорогая. Изменить можно всё. А начинать нужно с себя. Со своих эмоций и чувств. Ещё раз взглянуть на ситуацию под другим углом, – женщина подошла к окну и направила на улицу любопытный взгляд. – Я вижу, как Вы смотрите на солнце порой. Уверена, Вы понимаете, о чём я говорю… Давайте мы ненадолго вернёмся в самое начало.
– В самое начало, – задумчиво повторила Эшли последние слова, проглатывая образовавшийся в горле ком. – Мне было девятнадцать, и я училась в Мичиганском…
Эшли отрыла глаза, вся покрытая мурашками после очередного странного сна, что видела. Её богатая фантазия вкупе с эмоциональным напряжением часто подкидывали ей сложные замысловатые образы, пока она спала. Сколько Эшли себя помнила, она всегда находилась в вечной гонке за титул чемпиона, которым не хотела быть. Девушка смотрела в потолок и вспоминала свой последний счастливый день. Ей шесть, они с мамой готовят торт на кухне, и женщина с завидным энтузиазмом рассказывает малышке, что скоро всё изменится. Вот-вот начнётся взрослая жизнь, откуда непременно нужно выйти победителем. Лёгкая атлетика, подготовка к школе, математический кружок и другие не менее важные, по мнению матери, занятия. Для маленького ребёнка всё это казалось таким будоражащим и интересным, а осознание того, что из неё лепят, что хотят, пришло к ней позже… Гораздо позже…
***
– Сегодня воскресенье… – с придыханием промолвила она вслух и посмотрела на электронные часы, что стояли на прикроватной тумбочке в её комнате.
Они показывали ровно 4:30 утра, и это время давно стало частью её биологического ритма. Эшли не могла спать дольше, даже если хотела, потому что на протяжении многих лет все будние дни будильник звонил именно в это время. Нужно было всё успеть, ко всему подготовиться. Девушка слегка приподняла корпус и бросила поникший взгляд на стол с медалями и кубками. Что дало ей это золото, кроме родительской похвалы? Внутренне ничего… Это как носить красивую, но неудобную обувь. После неё остаются мозоли. Остаются шрамы, которые видишь и чувствуешь только ты.
В свои девятнадцать она многого добилась. Была одним из фаворитов Мичиганского университета, куда родители отправили её учиться сразу после школы. Этот университет являлся старейшим учебным заведением её родного штата, к тому же, он уже более десяти лет занимал место в пятёрке сильнейших университетов Америки по спортивным программам, а его студенты активно принимали участие во всевозможных соревнованиях, начиная с местных состязаний штата Мичиган, заканчивая Олимпийскими играми. Поэтому у Эшли не стоял выбор, куда поступать по окончании старшей школы. Особенно после того, как в двенадцать лет девочка побила рекорд штата в забеге на пять тысяч метров в своей возрастной категории. С тех пор родители больше не видели для своей дочери иной судьбы, кроме как стать известной бегуньей с выдающейся спортивной карьерой. В последний год обучения в школе, днём и ночью, они составляли подробный план поступления, тщательно вырисовывая и прорабатывая каждый пункт в резюме дочери, и, когда ей пришёл положительный ответ, никто уже не сомневался в её светлом будущем.
В университете всё шло как ни на есть прекрасно. Благодаря бегу и своим спортивным достижениям, девушка получала достаточно хорошую стипендию и уже после первого семестра смогла снять собственную квартиру. Однако, родители не могли допустить её полной самостоятельности, поэтому настояли на том, чтобы её временное жилище находилось неподалёку от их дома, а у матери, на всякий случай, был второй комплект ключей от квартиры Эшли, но женщина предусмотрительно скрыла это от дочери. Девушка не могла спорить с родными, не умела расставлять и отстаивать свои границы. В её лексиконе не существовало понятия «не хочу», зато был термин «надо». За все годы усердных тренировок Эшли поняла лишь одно – она бежит от себя, бежит от реальности. И милые слова матери о том, что малышка обожает играть в салки, уже не были столь невинны. Теперь в этом заключалась вся её жизнь.
– Победителей любят, Эшли, запомни, – твердила мать ей на ухо каждый день, подготавливая девочку к очередному забегу. – Второе место – не плохо. Оно учит стоять за первым. Стоять и смотреть, что есть кто-то лучше тебя. И тогда ты понимаешь, что именно ты должен его занять.
