Передаю стопку аккуратно сложенных листов Олегу Валентиновичу, моему дипломному руководителю и жду его реакции.
– Спасибо, Дашенька! – говорит он даже не глядя на меня. – Что бы я без тебя делал? У меня ваши отчеты по стажировке лежат мертвым грузом, а тут эти тесты еще. Я бы сам никак не успел все проставить.
– Дарья, – мягко напоминаю Луговому. Третий год уже знакомы, я у него писала курсовую на третьем курсе, диплом на четвертом и вот сейчас, опять он мой научный руководитель, а все никак не запомнит, что я терпеть не могу уменьшительно-ласкательную форму своего имени. Да в принципе любого, если уж на то пошло. Ну конечно, это вам не УК РФ, его бы он процитировал без запинки даже если разбудить среди ночи. Я вообще никогда особо не понимала эту тягу сокращать имена, как будто людям лень произнести несколько лишних слогов.
– У меня сейчас будет семинар, 401 группа, – вздыхает он, выуживая из стопки второй по счету файл. – Бездельники, хреновы.
Луговой даже не пытается скрыть свое раздражение, идти на пару ему явно не хочется. Впрочем, ничего удивительно в этом нет. Мало удовольствия вещать о серьезных вещах перед кучкой идиотов, которые всем своим видом показывают что они сделали тебе большое одолжение явившись на пару.
Наш университет в принципе не подразумевает большого количества простых смертных, предусмотрено всего по 2 бюджетных места на поток, но и среди контрактников сформировалась определенная группа, которую в народе прозвали “илитой”, именно через и, да.
Несколько лет назад Луговой сам же чуть не вылетел из преподавательского состава потому что посмел не принять экзамен у нескольких пятикурсников, чем спровоцировал огромный скандал. Потому что, разумеется, пятикурсники оказались не простыми… точнее их родители, но сути дела это не меняет и преподавателя заставили нацепить на лицо улыбку и изменить оценки в ведомости и зачетках. С тех пор на нашем факультете все группы переформировали и на каждом потоке появилось по одной элитной, чтобы преподаватели больше таких ошибок не совершали.
Так и возникло негласное правило “илиту не трогать”. И сейчас Луговой всем своим видом показывает как он к этому правилу относится – кривится точно от зубной боли и вытаскивает из файла проверенные работы. На секунду на его лице мелькает испуг, который тут же сменяется весельем:
– Решила развлечься? – смотрит на меня с интересом.
Вообще, это самое негласное правило подразумевало что по непрофильным предметам оценки им выставляются вслепую. Луговому бы и самому не составило труда проверить их тесты, если учесть что надо было просто поставить “пятерки” не читая, но так как работы всего потока были в одной стопке, то он мне их скопом и вручил.
Я от правил отступать не стала, проставила незаслуженные “пятерки” и даже глазом не моргнула, но ошибки все-таки решила исправить. И сейчас наблюдаю как Олег Валентинович с улыбкой пролистывает исписанные красной ручкой работы.
– Думаешь это что-то изменит? – спрашивает он с интересом.
– Нет, конечно, – фыркаю. – Просто не смогла сдержаться.
– Ну-ну, – весело повторяет он. – Ладно, дописывай главу, а я пошел.
Он еще раз вздыхает и выходит в аудиторию, оставляя меня в небольшой каморке, которая является его кабинетом. Я ловлю себя на мысли, что мне его немного жалко. Луговой умный мужик, по уши влюблен в свой предмет, больше двадцати лет проработал в МВД и опыта, соответственно, выше крыши. Но “илита” решила, что криминалистика им в жизни не понадобится. Действительно, зачем тратить на нее свое драгоценное время, если по окончании университета их ждут теплые удобные кресла в родительских фирмах, где большинство из них будет составлять договоры по шаблону из гугла.
Отгоняю от себя мысли об этих прожигателях жизни и начинаю, наконец, разбираться с файлом. По идее, всю первую пару мы должны были обсуждать мою дипломную работу, но Луговой не успел прочитать главу, которую я ему сдала накануне, и поэтому вносил правки уже при мне, пока я проверяла тесты четверокурсников.
Надеюсь, он не попросит меня помочь ему с проверкой отчетов по стажировке. Весь пятый курс, включая меня, только неделю как вернулся с практики и работы у Лугового, действительно было много. Но предлагать свою помощь я не спешу, мне хватило того, что я за две недели написала 4 таких отчета, один за себя и три за своих одногруппников, которые официально стажировались в компаниях своих родителей, а на деле устроили себе затяжные летние каникулы.
К такой работе мне не привыкать, со второго курса зарабатываю написанием курсовых, отчетов и контрольных. Даже дипломов в этом году мне предстоит как минимум 3 штуки, это из тех, что уже сделали заказ. Подозреваю, к концу года еще кто-нибудь опомнится, поэтому и спешу порадовать Лугового главами, чтобы завершить свой диплом и потом со спокойной совестью набрать еще заказов.
Успеваю разобраться с двумя из трех замечаний руководителя, когда дверь приоткрывается и он спрашивает: – Дарья, вынесите нам, пожалуйста, тесты, я забыл их на столе.
На какое-то мгновение я удивленно замираю. Вроде проблем с памятью у него не было, как он мог забыть тесты, если держал их в руке, когда выходил из кабинета? Но через секунду я уже раздраженно мотаю головой и хватаю стопку со стола. Конечно, несмотря на то, что моя шалость его позабавила, он хочет себя обезопасить и дать понять студентам, что к проверке работ он не имеет никакого отношения. Так что, соответственно, все претензии они смогут высказать мне. Видимо, никак не может забыть как чуть не потерял работу из-за таких же мажоров.
Набрав в легкие побольше воздуха, выпрямляю спину до хруста и выхожу в аудиторию. По именам я знаю только некоторых студентов, поэтому кладу тоненькую стопку на первую парту и прошу передать дальше. Парень лениво отводит взгляд от блокнота, в котором красуется рисунок русалки с огромной грудью. Довольно неплохой, кстати, если отбросить некоторые анатомические погрешности, и так же лениво начинает раздавать тесты своим одногруппникам.
– Позвольте представить вам Дарью, наверняка многие из вас ее знают, – подает голос Луговой. Перевожу на него взгляд и вижу как он с интересом наблюдает за реакцией студентов. – Она любезно согласилась помочь мне с подготовкой к сегодняшней паре, боюсь, без нее я бы не успел проверить ваши работы.
Что ж, его слова полностью подтверждают мою теорию, он бросает меня на амбразуру. Я не злюсь, но легкое раздражение испытываю. А еще обиду, причем не за себя, а за него. Взрослый мужик, профессор, а боится реакции кучки мажоров, которые просто просиживают здесь свои штаны.
Отвлекаюсь от Лугового и перевожу взгляд на студентов, большинство из них просто сонно разглядывают оценки. А вот один парень, вместо оценок разглядывает меня.
