Вацлав Нижинский - Чувство. Тетради

Чувство. Тетради
Название: Чувство. Тетради
Автор:
Жанры: Опера / балет | Биографии и мемуары
Серия: Эмигранты
ISBN: Нет данных
Год: 2023
Другие книги серии "Эмигранты"
О чем книга "Чувство. Тетради"

Вацлав Нижинский (1889—1950) – восьмое чудо света, царь воздуха, бог танца, как называли его современники, – выдающийся танцовщик и хореограф, внесший заметный вклад в искусство русского балета.

Лишь немногим более десяти лет радовал он поклонников своим необыкновенным талантом – сначала на сцене Мариинского театра, затем в составе труппы Сергея Дягилева. Созданные им образы в балетах И. Стравинского, К. Дебюсси, А. Адана вошли в классику мировой хореографии, а самому Нижинскому стали подражать лучшие танцовщики мира. Его слава была огромна, но неожиданно на пике своей карьеры ему пришлось покинуть сцену: у артиста обнаружилось тяжелое психическое заболевание.

Тогда он начал писать свои тетради, дав им название «Чувство».

Эти записи представляют собой нечто среднее между дневником и личным письмом. В них размышления о жизни и смерти, творчестве и ремесле, дружбе и предательстве, любви и ненависти, разговор о Боге и душе. Откровенные и глубокие мысли позволяют окунуться во внутренний мир Нижинского и лучше понять его.

В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Бесплатно читать онлайн Чувство. Тетради


© Г. Погожева, вступит. стат., 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2023

Дизайн серии Татьяны Костериной

* * *

Я приду туда, куда меня зовут.

Я буду там не будучи там.

Я есть дух во всяком человеке.

Я есть Нижинский.

В мире я встречал мало гениев, и одним из них был Нижинский.

Он зачаровывал, он был божествен, его таинственная мрачность как бы шла из миров иных.

Каждое его движение – это была поэзия, каждый прыжок – полет в страну фантазии.

Чарльз Чаплин

Между светом и мраком

Начало 1919 года. На западе Европы страны-участницы мировой войны доживали последние месяцы кровопролитий и видели уже в конце туннеля свет Версальского мирного договора, наблюдая, как на востоке погружается в пучину огромная Российская империя. В самом же центре расположилась нейтральная Швейцария, которой все эти бедствия почти не касались, но куда посторонним не очень-то легко было попасть, хотя многие всякими правдами и неправдами к этому стремились. Тем не менее на модном зимнем курорте Сен-Мориц, где в былые времена отдыхали и великие князья, можно было видеть и иностранцев, в частности спортсменов из воюющих держав, как ни в чем не бывало готовящихся к конькобежным соревнованиям. Именно там писатель Морис Сандоз одним из последних заметил и описал странное существо.


«На нем была шапка из меха выдры в форме кулича, спортивный костюм из очень темной, почти черной ткани, а на груди медное распятие величиной с ладонь. Лицо его было изжелта-бледным, раскосые глаза делали его похожим на монгола. Нет, подумал я, не похожим. Это и есть монгол.

В руках, сцепив их за спиной, он держал веревочку от санок, на которых сидела маленькая девочка, тоже наблюдавшая за конькобежцами. Их частые падения вызывали у ребенка улыбку, я заметил, что лицо ее отца оставалось сосредоточенным и он следил за удальством спортсменов со строгостью судьи. Это меня к нему расположило, и я рад был дать ему разъяснение, когда он, голосом мягким и певучим, спросил меня с сильным иностранным акцентом:

– Вы не могли бы сказать мне, месье, имя этого конькобежца?

– Это Вадас, конькобежец из Будапешта, – ответил я.

– Он катается с сердцем, это хорошо.

– Я разделяю ваш выбор, – сказал я, – на этом катке есть лучшие виртуозы, чем он, но никто из них не обладает такой грацией.

– Грация от Бога, – отвечал мой собеседник, играя своим распятием («поп-расстрига», – подумал я), – остальное дается учебой.

– Но разве грация не дается учебой? – полюбопытствовал я.

– То, что дается учебой, имеет предел; врожденное развивается безгранично».


Эта встреча завершилась знакомством и подарила нам единственно точное, подробное и беспристрастное свидетельство последнего публичного выступления великого русского танцовщика Вацлава Нижинского, во время которого он напугал собравшуюся развлечься светскую публику своей хореографической импровизацией, кратко пояснив: «Это война».

«И, мы увидели Нижинского, под звуки похоронного марша, – вспоминает Морис Сандоз, – с лицом, перекошенным ужасом, идущего по полю битвы, переступая через разлагающийся труп, увертываясь от снаряда, защищая каждую пядь земли, залитой кровью, прилипающей к стопам; атакуя врага; убегая от несущейся повозки; возвращаясь вспять. И вот он ранен и умирает, раздирая руками на груди одежду, превратившуюся в рубище.


Нижинский, едва прикрытый лохмотьями своей туники, хрипел и задыхался; гнетущее чувство овладело залом, оно росло, наполняло его, еще немного – и гости закричали бы: “Довольно!” Тело, казалось, изрешеченное пулями, в последний раз дернулось, и на счету у Великой Войны прибавился еще один мертвец».


Последний день был, может быть, самым долгим и, несомненно, одним из самых важных в его жизни. Вечером, садясь в коляску после последнего выступления, целью которого, очевидно, был оказавшийся последним… гонорар, он объявил своей перепуганной жене, что это был день его свадьбы с Богом. И глубокой ночью, поднявшись в свою комнату, вместо того чтобы спать, он возьмет начатую рано утром тетрадку и новое же самопишущее перо, чтобы продолжать свою ни на что не похожую, единственную в своем роде, – как и все, что он делал в своей жизни, – книгу.


Книга, известная под названием «Дневник Нижинского», впервые была издана в 1936 году по-английски, в переводе с русского Ромолы Нижинской, жены артиста. Достоверно известно, что по-русски она не говорила и не читала. Выполнила ли его Дженнифер Матгангли, которой выражена была благодарность за помощь в переводе, или над текстом трудился кто-то еще, теперь уже не узнать. Но даже не видя оригинала, можно сказать, что перевод сделан невнимательно. Также прочитан он был невнимательно и читателями, и редакторами солидного французского издательства «Галлимар», которое в 1953 году выпустило на французском, переведя с английского, этот интереснейший документ. В таком виде он и попал мне в руки в семидесятые годы прошлого столетия и окончательно поставил в тупик.


Дело в том, что о Нижинском написано столько противоречивого, причем людьми, казалось бы, близко его знавшими, столько пролито чернил в надежде доказать, что он не гений и вообще никто, или, наоборот, что гений, поэтому исследователь неминуемо бросается в поисках истины к свидетельству из первых рук, то есть к ставшему знаменитым «Дневнику» – а тот ставит множество новых, неожиданных загадок. Именно «Дневник» дал повод некоторым исследователям творчества Нижинского сомневаться в самом факте сумасшествия великого танцовщика. И действительно, те, кто читали эту книгу, согласятся, что явных признаков безумия в ней, в общем-то, нет. Есть странности, есть галлюцинации, которые при желании можно интерпретировать как странности и озарения гения, но есть и тонкие замечания и совершенно блестящие наблюдения. Правда, если внимательно читать, то сразу можно заметить: с точки зрения хронологии тут что-то не так. В версии «Галлимара» дневник Нижинского разделен на три части: «Жизнь», «Смерть», «Чувства». Вторая часть, «Смерть», начинается с даты 27 февраля 1919 года, а третья – с описания последнего публичного выступления Нижинского, о котором известно, что оно состоялось 19 января 1919 года, что подтверждает и сделанная сноска. Причем Нижинский очень подробно описывает все события этого вечера, сообщая, что они произошли «сегодня». Далее помещен «Эпилог», также датированный 27 февраля, с подписью «Бог и Нижинский».


Не считая хронологических противоречий, записки в том виде, в каком они были изданы, заключали в себе ряд логических неувязок. Действительно, как бы ни было повествование отрывисто и бессвязно, все же можно проследить развитие событий, которое и погружает в недоумение. Вот Нижинский живет с женой и дочерью в швейцарском городке Сен-Мориц и отправляется в свои одинокие прогулки по заснеженным горам. Изредка его сопровождает некая А. Из записок видно, что дом часто посещает безымянный доктор. Внезапно появляются новые действующие лица: теща с мужем (между прочим, приезжают они из-за границы, а путешествие это в военное время непростое), и тут же на горизонте возникает город Цюрих, куда Нижинского собираются везти, чтобы показать врачу. Его просят проститься с дочерью и сказать ей, что он больше не вернется. Вдруг все, как по волшебству, исчезает. «Смерть» не конец, далее следуют пространные «Чувства», где уже нет и следа пребывания решительной тещи, но зато снова возникает А. Все это венчает загадочно датированный «Эпилог». Даже не видя оригинала, было ясно, что дневник писался не в одной, а в нескольких тонких тетрадях, и что при переводе их перепутали. Непонятно только, почему ни переводчики, ни издатели не заметили таких явных несоответствий.


С этой книгой читают
Илья Эренбург (1891–1967) – писатель, поэт, журналист, переводчик с французского и испанского языков, общественный деятель.Из всех стран Европы он наиболее тесно был связан с Францией – и тем, что дольше всего там жил, и тем, что лучше всего знал и чувствовал ее язык, культуру, историю.«Французские тетради», написанные в 1957 году, произвели фурор в литературных кругах – знаменитый эренбургский эзопов язык, острые высказывания и глубокие размышле
Надежду Лохвицкую (1872-1952), известную всем под псевдонимом Тэффи, современники называли «королевой юмора». Ею восхищались от Николая II до Ленина, а ее веселые ироничные рассказы и фельетоны с остроумными наблюдениями над жизнью и нотками грусти очень высоко ценили. Пережив три революции, две мировые войны, оказавшись в 1920-е годы в эмиграции, она сохранила в «короткой прозе» непосредственность, легкость и умение посмеяться над обычными бытов
«Хореограф» – романизированная биография российского хореографа Василия Медведева. Герой книги проходит сложный путь от мальчика, мечтающего поступить в Вагановское училище, до успешного и востребованного мастера, осуществившего множество постановок на сценах лучших театров мира и работающего со звёздами балета. Это увлекательная история взросления и становления артиста, чья юность пришлась на 70–80-е годы ХХ века, это рассказ о закулисье и о соз
Верди – вершина оперного искусства. Страстный, мрачный, постигший глубин человеческого существования, он своей иногда нежной, а чаще неистовой, но всегда очень мелодичной и ритмически разнообразной музыкой перетряхнул публику, заставил ее пристально вглядываться внутрь себя, переживать и каяться. Оперы Верди – как буря, пронесшееся по городу, по стране, по миру. И это безумное движение продолжается без малого два века! Взгляните на репертуар миро
Современная нам эпоха это время очередной оперной реформы: концептуальный, режиссерский театр требует от этого вида сценического искусства соответствия сегодняшней эстетике драмы. И музыкант, занимающийся вопросами театра, не может не удивляться тому, как далеко друг от друга отстают сегодня драма и опера по всем важнейшим вопросам теории и практики. Эта книга – попытка сближения позиций, а, следовательно, и поиска новых возможностей оперного иск
Классическая опера моими глазами – любителя и ценителя. Рассказываю о “Тоске” Пуччини, “Луизе Миллер”, “Симоне Бокканегра” Верди и “Вертере” Массне – как слушать и что слушать, чтобы было понятно и интересно.
Амели Вернор, некромантка из древнего рода, чтобы избежать брака со старым некромантом, использует тёмное заклинание и попадает в спальню герцога Тарго Амрат де Гиза. Ей грозит серьёзное наказание за свой опрометчивый поступок. Она прячется в чемодан от инквизиторов. И с этого момента начинается бардак. Некромантка попадает на Землю и знакомится с новым миром, а Тарго следует за ней, чтобы вернуть обратно.В тексте присутствует мистика и криминал.
Отправляясь в путешествие с профессором-биологом Рябининым и Девяткиными, обязательно возьми с собой телефон. Ведь стоит только навести его на картинку на странице книги, как перед тобой откроется дверь в доисторический мир…Портал московского Биологического музея на Малой Грузинской улице уже готов перенести тебя в прошлое, а книга показать необыкновенный мир динозавров!Для среднего школьного возраста.
Ноэль нарушил правило Острова и сбежал. Но на это есть веская причина: у него наконец-то появился шанс встретиться с мамой и узнать все тайны своей семьи!Правда, сначала ему нужно выдержать опасное путешествие и бросить вызов самому себе.Однако главный враг всё ближе. Уко жаждет решающей битвы. У Ноэля очень мало времени. Доберётся ли он до цели прежде, чем его найдёт давний враг?
Добро пожаловать на экскурсию по отелю «Гримстоун Холл»! Каждый год мы приглашаем авторов лучших страшных рассказов в наш особняк с призраками. Обязательно соблюдайте технику безопасности, иначе рискуете наткнуться на одного из наших обитателей! Ну что, готовы услышать семь ужасающих историй?