„Лучше сразу умереть, нежели жить ожиданием смерти“ – Гай Юлий Цезарь
Глава I – Кровь на лицо
– Впереди вижу одного из этих «жокеев» тьмы. Видно, это конец. – вздохнул с чем-то вроде облегчения Га́уст. Его доспехи были залиты чёрной липкой кровью, а на его побитом шлеме всё ещё была нарисована метка отряда.
Отряд перешёл в оборону. Позади десятки поверженных приверженцев ходячей погибели, проклявших эту землю. То существо, которое Гауст назвал одним из «жокеев»– Дре́мбель. Как и у большинства проклятых, его история началась с Владыки мертвых. Он был создан в целях патрулирования тёмных земель, но всё изменилось с начала нападения тьмы. Это был всадник, восседавший на костлявой лошади, одетой в ржавые, но при этом проклятые великой тьмой конские доспехи. Лицо коварного всадника не показывалось. Крупный графитно-чёрный шлем в виде пирамиды плотно сидел на его крепких увесистых плечах, где ближе к низу располагался вырезанный прямоугольник для рта. Доспехи жокея были исписаны символикой неизвестного значения, скорее всего это были либо доспехи собственности тьмы, либо же украденные у смертных. В его правой руке сияла длинная булава на цепи, которой он попутно своему приближению вращал из стороны в сторону. Дрембель медленно подходил к отряду.
Вокруг отряда «Серпа» и нежити во главе с всадником был лишь великий лес и, уже пустошь, на которой они и бились. В небе проявлялись порталы синевато-зелёного оттенка, из которых вылетало множество костлявых крупных уродливых птиц, выплёвывающих гнилые куски плоти. Теперь, всадник окончательно дошёл до отряда. Он лишь кивнул, и толпа нечисти окутала собою «Серп».
Помимо зловещих тварей, из земли успели повылезать здоровенные черви с не менее огромными пастями, в которых имелось несколько сотен зубов. Они вылетали из земли на несколько секунд, затем, хватая воинов в свои пасти, уносили с собой в землю. Гауст принял боевую стойку, направил щит и первым пошел в оборону. Он не издал ни единого крика или слова, а лишь молча шёл. На него тут же набросилось двое мелких карликов- демонов. Маленькие толстые кровожадные нелюди, шевелили вразброс своими когтистыми лапами. Гауст одним лишь резким движением сразил их наповал. Мимолётный удар, и на земле лежат два тела напополам. Стоило ему на секунду поправить шлем, ранее задетый коротышкой, как спустя мгновение Злотомеха уже не было. Яростная толпа кобылей1 при первой возможности затмила его своими размерами, и скрыла в своих кровавых объятьях. Напуганному отряду ничего не оставалось, кроме как помолиться да идти в бой. Эти твари продолжали безжалостно пожирать бедных воинов. Менее минуты назад они стояли на приличном расстоянии друг от друга, теперь же их замес напоминал большую кучу.
Но и «серповцы» не отступали, а продолжали давать отпор. Вопли мертвецов совмещались с звуками ударов мечей по их тушам. В один момент даже казалось, что отряд близок к победе, поскольку куча уменьшалась, а «серп» ещё на ногах. Но это были лишь пустые иллюзии, и наконец, оборона прорвана. Долгие двадцать минут бились две разные стороны, а сравнить такую борьбу можно лишь с защитой нескольких муравьёв против роя жуков-навозников. Хоть муравьи и способны на многое, массивные жуки, которых в несколько раз больше, победят.
Поистине, страшная картина. Смертные мучаются в невероятной агонии боли, утопая в лужах крови. Пора смириться с поражением. Дальше стараться дать отпор – просто бессмысленно. Это будет настоящим абсурдом, что вызывает жалость. Да и мечи теперь сломлены, чем защищаться?
Когда отряд наконец был, казалось-бы, полностью уничтожен, Дрембель дал приказ идти дальше. Из всех запредельно сильными сторонниками тьмы, остались лишь мертвецы, продолжавшие жадно доедать кусочки мяса разгромленных солдат, запивая это кровью прямиком из сердец. Как только им надоело – они решили идти за своим господином. Под грудой мертвых недоеденных людей лежала ещё живая душа. Пехотинец, что испытал удачу, ведь если бы мертвецам захотелось отведать еще больше крови, он бы умер в страданиях и жалости от неполноты своей жизни. Этот человек нашел в себе силы приподняться. Скинув с себя несколько трупов, он оглянул своё окружение.
«Смерть была бы вознаграждением…» – проявились первые мысли в его голове. Шлем этого пехотинца был наполовину уничтожен, другая половина же измазана слизью от червей и кровью своих товарищей. Всё его лицо было грязным, а из носа и левого виска текла алая струйка крови. Его недавно очищенные от копоти и грязи латы вновь стали похожи на дерьмо. Однако сама броня слишком сильно не пострадала, лишь следы оживших мертвецов и крови своих друзей.
Прозрел. В тот момент, когда нежить накинулась на отряд по приказу Дрембеля, отряд начал отступать. Их недолгое отступление дошло до чащи леса, где их отряд был разгромлен. Пехотинец увидел в кучке навоза еще одного человека. Он ещё дышал. Воин подошел к куче навоза и стал вытаскивать среди отходов тело. Наконец, у него получилось. Такой же пехотинец, вот только он был более изувеченный, в отличие от первого, всё же признаки жизни есть. Андрахи́л – так звали первого пехотинца, тот, что выбрался из-под трупов своих товарищей. Андрахил протащил тело изувеченного солдата на несколько сотен метров, хотя сам был в ужасном состоянии. При этом, они дошли. Присев у толстого дуба, он стал рыться в карманах штанин и достал на удивление сохранившуюся тонкую книжку «Руководство по защите и распознавании мертвеца» от защитной компании «Ривердей». Перелистывая страницы, Андрахил принялся снимать некоторые доспехи с своего товарища и себя в том числе. Закрытый шлем потерпевшего был в целостности и сохранности. Но броня в области живота была побита, измазана в навозе и ещё некоторые её куски были жадно оторваны когтями. Рядом с ними находился небольшой источник воды. Пруд, еще не прогнувшийся под гнётом тьмы. Андрахил оттащил второго к воде. Его сил не хватало для свободной переноски себе подобного, пришлось волочить по земле. Далее всё было на удивление хорошо. У него полностью получилось отмыть основные части тела бедной жертвы. Большая часть доспех снята, благо под бронёй была также загрязнённая и потрёпанная стёганка, которая позволяла воину чувствовать себя лучше, чем просто в доспехах. Да и благодаря ей, он не умер так быстро. Спустя пятнадцать минут помытый и спасённый пехотинец очнулся.
Он прошипел и кашлянул кровью. Взгляд спасённого в мгновение стал более напуганным и грустным, чем весёлым от милосердия спасителя.
Хоть Андрахил и промыл ему тело от навоза, но тяжелые раны все еще были нетронуты. Воин продолжал что-то бормотать себе под нос, истекая кровью в области груди. Через несколько минут он смог говорить связанные по смыслу слова.
