Сегодня Чертоги были пустыннее, чем обычно. Похоже, их стали посещать совсем редко…
Сущность Тот, воплощенный в павиана, лениво потянулся и сменил обличие. Теперь это был худощавый мужчина средних лет совершенно невыразительной наружности.
Сехмет же всегда славилась своей приверженностью к облику женщины-львицы. Тяжелые лапы мягко ступали по искрящимся переливам пола. Подойдя к Оку Ра богиня остановилась и задумчиво начала листать пальцем миры…
-- Ничего нового ты не найдешь…
-- Отец Ра предупреждал перед уходом, что так и будет – голос её отразился вдалеке от стен Чертогов и заметался под потолком шепчущим эхом.
-- Возможно, что скоро начнут уходить и остальные…
-- Мне тяжело принять это. Ты же знаешь, моя природа такова, что постоянство меня не угнетает. Я – основа семьи, Тот. И возможный Исход пугает меня.
-- Но ты ничего не сможешь изменить. Эта вселенная становится тесна для нас. И для большинства братьев и сестер постоянство и скука смертельны. Я не осуждаю отца. Когда он создавал нас, он был молод и горяч. Миры казались ему восхитительными игрушками. Как и нам в детстве… А сейчас мы слабеем. Возьми любой из этих миров, они все развиваются как близнецы. Они перестали давать нам силу, Сехмет. Мы очень быстро слабеем…
-- Тот, я не зря позвала именно тебя. Создавая нас, свои инструменты, Отец Ра дал нам разные силы и разные стремления. Вы все исчерпали себя, я понимаю. Но я – нет. Если начнется Исход – я погибну.
-- Сехмет, они, эти создания, безнадежны. Возьми любой мир. Они изобретут колесо и построят бессмысленные пирамиды, будут воевать и разрушать царства… Приносить кровавые жертвы и одолевать нас просьбами... Каждый из них тянет на себя. Силу, богатства, ресурсы мира. Власть -- их фетиш. И так из мира в мир – всегда одно и то же. Для нас это стагнация, Сехмет. Вспомни, как Анубис пытался получить силу, сжигая планеты. К чему это привело? Никто из нас не способен был собрать эту силу. Кроме него. А ведь у него даже нашлись помощники из самых слабых родичей. Сколько общих усилий понадобилось, чтобы обуздать разрушения! Но никогда созидание не давало такой вспышки. Никогда... Сейчас общие силы и силы Анубиса почти равны. Но этот безумец всё еще способен победить нас. Нам просто опасно здесь оставаться.
-- Тот, ты должен понимать, что Исход окончательно нарушит равновесие. И нарушит не в нашу пользу. В следующей вселенной будет то же самое.
-- Чего ты хочешь?
-- Мы пробовали все, кроме одного.
-- О чем ты?
-- О случайности, Тот. Я говорю о случайности.
-- Ты, живущая дольше нас всех, веришь в случайность?!
-- Если она действительно случайна. Я много думала, Тот. Всегда и на всех планетах все происходило согласно нашей воле. Ни одна песчинка в Часах Времени не падала сама по себе. Чтобы получить силу, мы тратили свою Силу на эти крошечные миры. Просто подумай… Один мир и несколько тысяч лет… И, может быть все изменится. Может быть, Тот, это и есть наш шанс? Может быть, именно это и будет толчком к развитию?
-- Но…
Мужчина был явно растерян.
-- Тот, мир, разорвавший порочный круг развития, станет источником созидательной Силы. Согласись, несколько тысяч лет их времени не имеют значения для нас. Главное – случайность и невмешательство. Это ведь и их шанс тоже, Тот.
-- Смешно. Неужели, Сехмет, ты действительно веришь, что люди способны измениться?
-- Дело не в вере или неверии, Тот. Они тоже дети. Дети отца нашего Ра. Может быть и пришло время им повзрослеть? Их просто нужно отпустить.
-- Мне кажется, что они безнадежны... Как ты хочешь это сделать?
На узкой ладони Сехмет блеснула крошечная искра.
-- И в какой мир ты отправишь это?
На львиной морде Сехмет смешно зашевелились усы – она улыбалась.
-- Не знаю, Тот… Более того, я не хочу знать.
И кинула искру в Око Ра…
Я сидела на кухне бывшего своего дома в полной прострации. Как-то вот в один момент кончились силы.
Я просто не понимала, чем я так прогневила мироздание. Токсичные отношения с матерью, полный трындец на очередной работе, пятилетние отношения с Петром прервались по техническим причинам --он получил в наследство однушку.
-- Я думаю, Вера, нам просто нужно отдохнуть друг от друга. Посмотреть на наши отношения со стороны. Кроме того, есть и технические причины. Из своей квартиры мне гораздо ближе добираться на работу, чем из твоего дома. Поживем пока отдельно, а там…
Видела я эту техническую причину. Ей лет двадцать, не больше.
А сейчас еще и братец с завещанием… Ну, тут-то, конечно, я сама виновата. Где, где были мои мозги, когда я переписывала свою долю на мать?! Как, ну как, после всей травли и гадостей я могла ей поверить?! Похоже, что все деньги, спущенные на психологов, себя не оправдали.
Мне придется покинуть свой дом.
Дом, который завещал мне отец. Дом, который я восстановила после пожара полностью, своими силами. И оба этажа, и проводку-сантехнику, и крышу и все-всё остальное. Чего мне это стоило – отдельная песня. Этот дом – часть меня. Это мои силы, время, деньги. Как я, идиотка, могла повестись на мамины слезы?! Теперь, по завещанию, дом и десять соток земли, на которых он стоит, отошли единоутробному братцу.
Три месяцев назад, сразу после похорон матери, он вступил в наследство. Но зимой продать дом не получалось, никто не хотел платить за то, что нельзя назвать своим. А продажа возможна только через полгода после смерти. Содержать дом – дорого. Да и следить – нужно время и силы. Не Темочка же будет этим заниматься. Он живет в отличной трешке, подаренной ему матерью на совершеннолетие. Трешке, которая осталась маме после смерти моего папы. Свою личную однушку она тоже завещала ему. Но дом мне жалко до слез. Он всегда был моим местом отдыха, моим местом силы, как я в шутку говорила. Поэтому я и осталась здесь до весны.
Теперь этот козел просто продаст дом и… Голос матери с характерным придыханием зазвучал в голове, как запись:
-- Вера! Не смей называть Тёмочку негодяем! Что еще мог сделать мальчик в такой ужасной обстановке? Его просто затравили на работе! Это не воровство! Он сделал это от отчаяния, от обиды! Но мы – семья, мы должны держаться друг за друга!
Додержались…
Мне почти сорок пять лет, у меня ни кола, ни двора… Одна Баська, которую я уже усадила в переноску.
Это было ровно три года назад, в такую же ночь перед Рождеством. Я так спешила домой, ведь меня ждал Петя, а на работе, как на грех, задержали просто неприлично долго. Хорошо хоть, что в обед я успела заскочить в магазин и сейчас с трудом волокла домой тяжеленный пакет с продуктами. Десять вечера, а у меня еще ничего не готово! А ведь собирались посидеть с вкусняшками и прогуляться после…
