Глава 24. Находки и пропажи
Шумиха вокруг нашего неожиданного возвращения и известия о скорой свадьбе утихла очень скоро – и-за куда более важного происшествия.
Через день после приезда мы ужинали в большом зале и слушали здравицы и пожелания, что провозглашали гости. Джейми, поклонившись, поблагодарил последнего оратора и под спонтанные, но все нараставшие аплодисменты уселся на место. Тяжелая скамья пошатнулась; Джейми на миг закрыл глаза.
– Для тебя не слишком? – прошептала я.
Джейми встретил противника с открытым забралом: выпивал после каждого тоста, прикладывался к каждой чарке за наше здоровье, а я лишь делала вид, чуть отпивала из бокала и радостно улыбалась в ответ на тосты на непонятном мне гэльском языке.
Он открыл глаза и насмешливо на меня посмотрел.
– Полагаешь, я пьян? Вовсе нет, я могу пить весь вечер напролет.
– Ну, ты именно так и поступаешь, – заметила я, окинув взглядом стол перед нами, на котором выстроилась шеренга бутылок из-под вина и каменных кувшинов из-под эля. – Уже совсем поздно.
Свечи, стоявшие на столе перед Колумом, догорели почти полностью, воск, оплывший на шандалы, отливал золотом; тени перемежались пятнами света на лицах братьев Маккензи, то и дело наклонявшись друг к другу, они о чем-то тихо беседовали. Их лица, казалось, продолжают ряд гномьих портретов, вырезанных в каменной каминной облицовке, и я вообразила, что эти странные изображения передают внешность предыдущих надменных лэрдов Маккензи, – возможно, мастер обладал хорошим чувством юмора… а может, неплохо знал эту семью.
Джейми встал и скорчил недовольную мину:
– Сказать правду, мой мочевой пузырь больше не выдержит. Мигом вернусь.
Он, оттолкнувшись двумя руками от скамьи, быстро перемахнул через нее и покинул зал через нижний выход.
Я обернулась к Гейлис Дункан, которая сидела с другой стороны от меня и понемногу отпивала из серебряной кружки эль. Муж ее, помощник прокурора Артур Дункан, как и подобает, сидел за соседним столом рядом с Колумом, но Гейлис сама потребовала усадить ее подле меня: дескать, ей неохота весь вечер тосковать под мужские разговоры.
На вялом лице Артура под полуприкрытыми глубоко посаженными глазами налились синие мешки – от утомления и выпитого вина. Помощник прокурора тяжело опирался на ладони, не вслушиваясь в слова Маккензи, находившихся возле него. Чеканные черты лэрда и его брата были хорошо различимы в сиянии свечей, но Артур Дункан выглядел в том же свете совершенно больной развалиной.
– У твоего мужа скверный вид, – проговорила я. – Обострился его желудочный недуг?
Бросались в глаза признаки нездоровья, впрочем, на язву не похоже, на рак тоже – для них на костях осталось слишком много мяса. Возможно, действительно, как уверяет Гейлис, хронический гастрит.
Она кинула быстрый взгляд на мужа и сразу повернулась ко мне, пожав плечами:
– Он чувствует себя сносно, – заметила она. – По крайней мере, не хуже. А как твой муж?
– Что ты имеешь в виду? – осмотрительно спросила я.
Гейлис запросто пихнула меня твердым локтем в ребро; я обнаружила, что перед ее местом на столе тоже образовалась знатная шеренга бутылок.
– Ну, каков он? Голый такой же красавец, как и в одежде?
Пока я искала подходящий ответ, Гейлис повернулась к дверям.
– Притворяешься, что тебе нет до него никакого дела? – продолжила она. – До этакого сокола? Да половина девушек в замке готова тебе все волосы выдрать, а я бы на твоем месте приступала к еде с опаской.
– К еде?
Я обескураженно уставилась на стоявшее передо мной деревянное блюдо – на нем лишь расплылось жирное пятно и сиротливо лежала вареная луковица.
– Яд! – драматически прошипела Гейлис мне в ухо, дохнув при этом спиртными парами.
– Какая ерунда, – сухо сказала я и отодвинулась от нее. – Никому не захочется травить меня, только потому что я… потому что…
Я запуталась и неожиданно для себя заподозрила, что выпила куда больше, чем мне показалось.
– Право же, Гейлис. Этот брак… Тебе же известно, что я это не предполагала. Я этого не хотела! Это просто… что-то вроде… неизбежного делового соглашения, – сказала я, надеясь, что при свечах незаметно, как я покраснела.
– Ха! – ответила она циничной ухмылкой. – Мне известно, как выглядит женщина, с которой спят по-настоящему.
Она посмотрела на дверь, за которой исчез Джейми.
– И черт меня возьми, если у него на шее комариные укусы. – Она вздернула светлую бровь. – Но раз это деловое соглашение, то я скажу, что ты удачно вложила деньги.
Она снова наклонилась ко мне.
– А это правда? – прошептала она. – Про большие пальцы?
– Большие пальцы? Боже мой, Гейлис, что ты несешь?
Она вздернула свой миниатюрный прямой нос и, сдвинув брови в комичной попытке сосредоточиться, посмотрела на меня. Красивые серые глаза слегка косили, и я испугалась, как бы она не свалилась со скамьи.
– Да ты знаешь! Это все знают! Большие пальцы у мужчины такой же длины, как и член. Большие пальцы на ногах, конечно, тоже, но по ним судить труднее, обычно в обуви не видно, и все прочее. Ах ты, хитрюга!
Она кивнула на дверь, где как раз появился Джейми.
– Такими руками он запросто может удержать самую большую грудь. Или зад, верно? – прибавила она, удостоив меня еще одним тычком в ребра.
– Гейлис Дункан… немедленно заткнись! – грозно проговорила я вполголоса. – Еще кто-нибудь услышит, что ты болтаешь!
– Да ладно, никто… – начала она, но, распахнув глаза, немедленно смолкла.
Джейми миновал наш стол, как будто не видя. Он был бледен, плотно сжал губы, как будто перед каким-то неприятным, но необходимым действием.
– Что это с ним? – спросила Гейлис. – Выглядит, как Артур, наевшийся сырой брюквы.
– Не знаю.
Я отодвинула от стола скамью, но не вставала.
Джейми направился прямо к столу Колума. Нужно ли мне идти следом? Очевидно, что-то произошло.
Осматривавшая зал Гейлис внезапно дернула меня за рукав и ткнула в дверь, откуда появился Джейми.
Прямо в проеме стоял человек, как и я, в замешательстве. Весь в грязи и пыли – значит, с дороги. Вестник. Вероятно, он передал Джейми сообщение, и теперь мой муж, наклонившись, что-то зашептал Колуму.
Нет, не Колуму. Дугалу. Между двух голов с темными волосами склонилась рыжая голова; три лица с красивыми крупными чертами в отблесках догорающих свечей впечатляли удивительным сходством. При этой картине я все лучше понимала, что сходство заключалось не столько в родственных связях, сколько в общем для троих выражении глубокого горя.
Гейлис крепко схватила мою руку своей.
– Дурные вести, – без особого смысла сказала она.
