ПРОЛОГ.
В святилище рода Золотого ясеня тайно проводился ритуал. Над лежащей на алтаре умирающей красивой девушкой что-то шепча, склонился молодой эльрин. Тонкая фигурка, облачённая в окровавленные лохмотья, бывшие некогда изящным платьем, бессильно распласталась на холодном камне. Длинная, черного цвета коса, плетью свисала до самой земли. Обманчиво хрупкие запястья девушки охватывали родовые браслеты, принадлежащие взывавшему к богам молодому парню. Сын Владыки эльринов молил о помощи, но боги молчали. Ни мольбы, ни проклятия не получили ответа.
-Рин… - едва слышно прошептала умирающая. – Почему так темно? Я ничего не вижу…. Рин…
Девушка прерывисто дышала, захлёбываясь от хлынувшей в легкие крови. Попавший в рану яд не давал остановиться крови. Стекая на алтарь, она собиралась в небольшие лужинки и постепенно впитывалась в белоснежный камень, перекрашивая его в бурый цвет.
Девушка снова приоткрыла глаза, попыталась проморгаться, отгоняя темную плену с глаз. Глаза слепо смотрели вверх. Эльрин, заметив, что девушка очнулась от продолжительного обморока, тыльной стороной ладони ласково погладил её по лицу.
-Я здесь, Лея. Потерпи немного, ты обязательно поправишься. И всё у нас будет хорошо.
Он не замечал скупых слез, капавших на алтарь. Не видел ничего, кроме лица любимой, чья душа в любой могла покинуть этот мир и уйти за грань. Кто сказал, что мужчины не плачут? Редко, но плачут. Когда от боли сердце замирает в груди, а после осыпается ледяными осколками.
- Ты пришёл, мой Рин, - едва заметная улыбка коснулась губ умирающей. - Почему так холодно? Я ничего не вижу. Рин….
- Я не дам тебе умереть, аимэ. Любимая. Не сдавайся, борись. Ты же сильная, ты сможешь.
Он перепробовал всё: лечащие амулеты, собственную магию, провел ритуал связывания жизни. Всё оказалось напрасно. Жизнь тоненькой струйкой покидала тело Леи. Ещё раньше погиб их не рождённый ребенок. Оставалась последняя надежда – отнести девушку к родне. Может быть они смогут что-нибудь придумать. Матерью Леи была младшая дочь Владыки княжества многоликих и очень сильная магичка Инариен. Уж она то точно сможет помочь своей дочери, - принял решение мужчина и, осторожно подхватив на руки тело умирающей невесты, быстро двинулся в путь.
Пришлось бежать, изматывая себя и стараясь не попасть на глаза пограничной страже. Увидят – донесут отцу. Или и того хуже, попытаются остановить. А для него, как и для Леи, промедление равносильно смерти. Умрёт она – уйдет и он. Такова плата за ритуал. Он не мог с этим смириться. Они ещё так молоды с Леей. Вся жизнь впереди. Это так несправедливо!
Он почти успел. Девушка ещё дышала, когда он внёс её в родительский дом.
-Помогите ей….
-Аэриниаль, сын Владыки Даоларина, я вызываю тебя на бой! До твоей смерти! – голос тана Милада сочился ненавистью. Глаза горели обещанием всех мук ада. Ненависть витала в воздухе, проникала в души тех, кто посчитал смерть наследницы клана «Тёмной луны» убийством.
-Я не могу принять этот вызов. От кого угодно, только не от вас.
-Это ты её убил. Ты виновен. Ты и твой род.
-Нет! Я люблю Лею и не причастен к случившемуся.
-Ты заплатишь…
ГЛАВА ПЕРВАЯ. ЧУЖИЕ СНЫ
Сколько себя помню, мне всегда снились яркие, красочные сны. Необычные сны. Слишком реалистичные для сновидений. В детстве я этого не понимала, и свои ночные приключения принимала как должное. А поутру готова была поделиться со всем миром своей радостью. Мой брат Сашка, слушая очередной рассказ о тренировке с оружием или пробежке по осеннему лесу в образе большой кошки, страшно этому завидовал и всячески пытался отыграться. А я не понимала, почему моим словам совсем нет веры, Сашка называет обманщицей, а родители, ласково улыбаясь, фантазеркой. Как же так?
И я старалась объяснить, что никакой выдумки в моих снах нет. И я всегда рассказываю только правду. И про броски ножами в цель, про добрых и злых волшебников, и про огромную кошку тоже. Как можно такое придумать, когда только недавно во сне лапы с шумом зарывались в шуршащие листья, и ты неслась навстречу ветру и выглядывающему из облаков красноватому солнцу? Как передать словами запах осенней листвы, вкус лесного воздуха, радость, охватывающую тебя всякий раз, когда за спиной слышится легкий звук шагов? Ведь рядом с тобой мчится наперегонки самый близкий, самый родной человек – твоя половинка души.
Моей половинкой души всегда был Сашка. А как могло быть иначе у двойняшек? Мы с братом родились с разницей в полчаса и это давало ему право на покровительственное ко мне отношение. Всегда и всюду вместе, общие игры, схожая одежда и вкусы в еде. Сколько бы мне мама не покупала девичьих нарядов, я всё равно умудрялась прихватизировать Сашкины одежки. Брат жадиной не был. Скорее наоборот, готов был пожертвовать всеми своими вещами, лишь бы была компания для игр, в которых он, естественно, оказывался заводилой. А я должна была хвостиком бегать следом и во всём слушаться. И восхищаться. Он лидер – я ведомая.
Мы не были похожи внешне: светловолосый сероглазый крепыш Сашка и черноволосая зеленоглазая мелкая я. Две противоположности. Мы всё делили на двоих. Кроме своих снов.
Дети бывают так наивно доверчивы. Они верят в сказки: в существование добрых фей и злых ведьм, в хоббитов и драконов, и что добро всегда побеждает зло. А как иначе?
-Ну что, Елена Прекрасная, какую сегодня тебе сказку расскажет подушка? – улыбается мама, укладывая меня спать.
-Сказочную, - мои губы расползаются в ответной улыбке.
-Опять будешь превращаться в кошечку?
-Нет, сегодня я буду принцессой!
-Спи, моя принцесса, - мама наклоняется и перед сном целует в лоб сначала меня, потом точно такой же чмок достается и брату.
Сашка обычно тихонько дулся во время этого разговора. И старался не показывать, что ему завидно. Иногда доходило до того, что он подменивал одеяло с подушкой. Но ему никаких сказочных снов никогда не снилось. А утром я объявлялась обманщицей, которая опять навыдумывала разной ерунды.
-Ты всё врёшь! Врушка! Мама, она всё придумала!
-Сам такой. Ты просто завидуешь, потому что не помнишь, что тебе снилось! А я помню. И тебя в своём сне тоже помню.
А вот это уже было обидно, не помнить.
-Кто разбросал игрушки и поленился сложить обратно?
-Не я! Не я! Это Лен…тяйка.
-Сам ты, тяйка!
Так и прицепилось. Когда нужно было составить компанию для игры во дворе, я было Ленчиком, Ленуськой, а когда Сашка хотел уколоть за что-то, обзывал «тяйкой».
-Тяйка опять свои носки разбросала. И воду на кухне разлила. Мама, мама! Так не честно! Она все раскидала, а убирать мне!
-Ну ты же старше ее, должен присматривать за сестрой. Видел, как она шкодила, почему не остановил?
