Вековая сосна стойко приняла на себя тяжёлый удар. Ствол заметно накренился, но выдержал. В воздухе закружилась сухая хвоя, мягко опускаясь на тёмно-зеленый металл автомобильного кузова. Из раздавленного всмятку капота шёл пар. Гулко распахнулась пассажирская дверь и на землю вывалился человек в военной форме. Он затравлено обернулся к кабине и зашарил руками в поисках выпавшего оружия. Нащупав пистолет, не сводя глаз с грузовика человек боком отполз на несколько метров в сторону. Лишь после этого он поднялся и часто спотыкаясь в мокрой жухлой траве, что есть сил бросился бежать прочь.
***
– Всё! – Хан поднялся и решительно затоптал окурок. – Пора "когти рвать", все сроки вышли.
Ему возразил пожилой человек в старой брезентовой штормовке:
– Не верю, что Арнольдыч погиб. Не такой он человек. Может быть ещё подождём?
– Слушай, Брага! Мне тут с вами языком чесать не резон. Устроили понимаешь, "верю-не верю". Того и гляди военный патруль подвалит. Надо уходить. Не пришёл, значит не пришёл. Уговор был – ждать полчаса. Уже лишние сорок минут задницы плющим.
Хан взял рюкзак за потёртые, не единожды чиненные лямки. Добавил:
– Немец – мужик хороший, но он сам вызвался, сам и в ответе. За его добрую память я тут костьми ложиться не собираюсь. Как он любил говорить? Йэдем дас зайне? (Edem das Seine – «каждому свое» нем.) Ну так мне моя жизнь дорога, а если кто-то хочет принять геройскую смерть, мешать не буду.
На пути Хана встал молодой парень. Поднялся с трудом опираясь на ногу перемотанную тёмным от засохшей крови бинтом.
– Не хорошо толкуешь, Хан, от твоих слов гнилью тянет. Тебе ведь Арнольдыч не чужой, с общего стола неделю ели. И это ты должен был вместо него идти, потому что короткую спичку вытянул. А теперь вон как загнул, шкура! Общество на такие поступки с неодобрением смотрит, а вести быстро разносятся. Не видать тебе братского расположения у костра старателей.
Хан сжал кулаки, остро очертились скулы на восточном лице. Он зло прищурился и в его глазах вспыхнули бешеные огоньки.
– Ты привяжи "метлу", Короб. Больно она у тебя широко метёт. Это из-за твоей "бестолковки" тут пропадаем, нечего подставляться было! Кабы не твоя нога, ещё час назад в лодке бы гребли. Кто тебя дёрнул в ту сторожку сунуться? Решил шальным артефактом разжиться? Вот всех тварей и перебудил. Свезло тебе, молодой, что они сонные были и только за ногу цапнули. Жаль, что не голову тебе откочерыжили. А Немец вместо меня остался, потому что эти места знает, ему и карты в руки. Но кашу-то ты заварил, так что Арнольдыч там в первую очередь за тебя отдувается. Ты же теперь тут сидишь и меня паскудишь.
Мужчина в штормовке, а также сидевшая с ним рядом девушка мрачно посмотрели на спорщиков, но промолчали.
– А… пропадите вы пропадом! – Хан зло пнул котелок с водой прямо в костер и не оборачиваясь, зашагал к камышам.
***
"Дум"! – гулко лязгнул выстрел, приклад сильно ударил в плечо.
"Дум"! – словно гвоздь забитый с размаху молотком, второй.
Тёмную блестящую фигуру развернуло и швырнуло назад. Подстреленная тварь скаля пасть с острыми зубами выгнулась дугой и задёргалась в траве.
Второму монстру тяжёлая винтовочная пуля разнесла голову. Омерзительное существо, жуткая пародия на человека, машинально сделав еще один шаг растянулось на земле.
Две горячие металлические гильзы остывали в стеблях осоки. Получившие урок преследователи бросились врассыпную, низко-низко припадая когтями к хлюпающему влагой сырому торфу.
– Бесово племя! – стрелок разочарованно выругался. Поводил стволом вправо и влево, но цели уже попрятались. Мокрый от пота наглазник оптического прицела ощутимо пах резиной. К этому запаху примешивалась едкая вонь сгоревшего пороха. Человек поднялся и закинув СВД за спину бросился прочь.
***
Короткие кирзовые сапоги зачерпнули тёмную воду; мозолистые руки Браги и Короба навалились на деревянный планширь. Лодка тяжело и нехотя пропахала килем широкую борозду в песке ползя с мели на глубину. Качнулась под запрыгнувшими в неё телами людей. Загремели вёсла, жалобно скрипнули старые металлические уключины.
– Щука! Долго ты ещё там?
Девушка, словно не слышала вопроса тревожно всматривалась в заросли камыша.
– Настя! – Хромой парень обратился по имени. – Нет больше времени ждать, пойми же ты! Все сроки вышли!
Она попятилась к воде не отводя взгляда от берега, нехотя кинула вещи в утлое судёнышко. Взялась за выщербленную, в частичках старой краски ручку румпеля.
– Еще чуть-чуть? Пожалуйста!
– Эх, да что там! – пожилой сталкер свесился из лодки, развернул девушку к себе лицом и крепко ухватил за рукав. – Короб, подсоби!
Вдвоём они втащили спутницу на борт.
– Бог даст выберется твой Немец. Арнольдыч – он такой, двужильный. И удачливый! – Брага привстав, сильно оттолкнулся веслом от ила.
И едва не свалился, когда Щука резко пихнула его в бок.
– Смотрите! Вон он бежит! Живой!
Стрелок мчался к ним что было сил. Приклад снайперской винтовки больно хлопал его по заднице, капюшон куртки сбился обнажив давно не стриженную, с ранней сединой вихрастую голову.
Немец, не снижая темпа влетел в воду подняв фонтан брызг. Яростно заработал руками расталкивая плотно обступившие его речные волны, оттолкнулся, и в пять широких гребков достиг лодки. Её борт опасно накренился, когда мужчина наконец перевалился внутрь. Тёмная вода ручьями хлынула с намокшей одежды на шпангоут деревянной обшивки.
– Ну ты даешь, Арнольдыч! Заставил нас трижды пробзед… – Короб запнулся, спохватившись присутствия девушки, – Поволноваться!
Но та не замечала ничего кроме вернувшегося с «другого света» Немца. Она прижалась лицом к его линялому свитеру.
– Ну ладно, чего вы в самом деле… – чуть смущенно и весело добавил виновник встречи. – Выкарабкался. Не впервой!
Скинув с себя мокрые свитер и футболку беспокойно осмотрелся.
– Эй! – лицо Немца наполнилось тревогой. – А где Хан? И где вторая лодка?
– А он на ней и "свинтил", – Короб зло черпнул лопастью весла воду, тут же закрутившуюся белым водоворотом.
– Ты же не пришёл вовремя, – словно извинился за товарища, Брага.
Немец нахмурился. Сунул руку в карман, достал часы. Слегка постучав по их водонепроницаемому корпусу, смахнул брызги и посмотрел на циферблат. Присвистнул.
– А вы почему не ушли? Мы же договаривались. Брага? – обратился он к члену своей команды, чей авторитет считал выше прочих в силу опыта и возраста. – Ты же мне обещал!
– Ну, извини! Щука бы нам не простила, вот и сидели до последнего. Да ты морду кирпичом не делай, лучше спасибо ей скажи.
– А если бы вместо меня пришли «угольщики»? Ты хоть понимаешь, как вы рисковали? Эх Брага, Брага…
– Обошлось же! – Брага подстроился под темп гребущего с ним в паре Короба и лодка пошла плавне. – Сухое надень. Простуда штука коварная.
