Евгений Подолянский - Цвет нашей интеллигенции 19-го века. Буква «Ш, Щ»

Парижская мастерская художника Алексея Петровича Боголюбова, с октября месяца 1874 года, была постоянным центром сбора русских художников. Для вечернего отдохновения от работ, были назначены вторники. Канун нового 1875 года пришёлся как раз на вторник. Желая ознаменовать новый 1875 год чем нибудь приятным для гостеприимного хозяина, общество приготовило ему разные сюрпризы, которые начались тем, что друзья его художники прислали ему по картине своей работы, чем Боголюбов был очень тронут и не замедлил отдарить каждого акварельными этюдами.

Приложенный выше рисунок художника Дмитриева-Оренбургского фрагментарно показывает нам, можно сказать, семейный праздник. Праздник начался в начале девятого часа вечера, Через три часа начало Нового года. Пёстрая толпа, в русских народных костюмах, пройдя по комнатам с хоровым пением святочной песни «слава на небе солнцу высокому, слава», вошла в залу и поднесла хозяину хлеб-соль. Тут были представители Великой, Малой и Белой России, были дети заволжских степей и кавказских гор. Затем начался хоровод с пляской. Кроме того, было спето несколько песен: «как по морю, морю синему», «солнце на закате», «сени», исполненные басом Шакуло, прибывшим из России для усовершенствования в пении под руководством известного Роже, который предсказал, что чудный бас его ученика принесёт ему всемирную известность. В добавок, господин Шакуло исполнил роль Мефистофеля, освещённого красным огнем, спев две арии из Фауста. В 12 часов ночи, при взаимных поздравлениях, открылась занавес, и зрители увидели живую картину, изображавшую апофеоз искусства. Картина эта произвела всеобщий восторг художественностью композиции, характерной гримировкой лиц, красивыми костюмами и эффектом освещения. Внизу помещались великие представители искусств: Гомер, Рафаэль, Микеланджело, Шекспир и Бетховен. Над ними в облаках виднелись женские фигуры, изображавшие искусства: музыку, поэзию, живопись и скульптуру. Гений с распростертыми крыльями и с лаврами в руках венчал группу, а над гением находился в тумане щит с буквами А. Б – инициалы художника Боголюбова.

Пример проведения корпоративных вечеров наше время.

Уточню строки из стихосложения – «и патриота дух в Каткове закалил» – надо понимать в переносном смысле. И Шаликов и Катков были редакторами « Московских Ведомостей». Только, М.Н. Катком стал издателем уже в 1850 году, почти через пятнадцать лет после завершения редакцией этой газеты Шаликовым. Была ещё одна «ниточка связи» между ними. М.Н. Катков был женат на дочери князя, Софье. Но однозначно можно утверждать – Михаил Никифорович сложился как издатель и как человек, имеющий свои политические взгляды, независимо от поучений и наставлений тестя.

«Суровый старец, неблагосклонно взирающий, как на художественную ересь, на простомыслие и «вольности» нового реалистического письма. И в самом деле, в то время как нынешние художники пишут разных сиволапых да замарашек, г. Шамшин вдохновенно изображал такие, например, возвышенные сюжеты: «Гектор в ложнице Елены упрекает Париса в бездействии»; «Избиение детей Ниобы»; «Агарь в пустыне»; «Константин Великий»; «Петр Великий на Лахте»; *Призвание Михаила Федоровича на царство», и т. д. Главным же образом свою трудолюбивую и благолепную кисть почтенный профессор посвящал церковной иконописи – его образа и настенные изображения во множестве украшают петербургские (Исаакиевский собор) и иногородние, даже иноземные (напр., в Афинах) церкви и соборы». Вл. Михневич, «Наши знакомые».

Этому сюжету картины, я считаю, необходимо пояснение. В основу картины лег мифологический сюжет о царице города Фивы – Ниобе. Она воспитывала семь сыновей и семь дочерей. Царица так гордилась ими, что считала себя достойнее богини Лето, у которой были только один сын и одна дочь, Аполлон и Артемида. Однажды горожане устроили праздник с жертвоприношением в честь Лето, но Ниоба, возгордилась и отказалась оставлять богине подарки. Своим отказом царица навлекла на себя страшную кару – богиня Лето велела своим детям убить всех детей Ниобы. Аполлон и Артемида обрушили на них стрелы, и ни один ребенок Ниобы не выжил. От горя царица окаменела и навсегда осталась статуей, причём проливать слёзы она продолжала даже после того как обратилась в камень. На картине художник отразил самый драматичный момент безжалостной бойни – несчастная Ниоба безуспешно пытается закрыть хотя бы дочерей от стрел.

«Шапиро, известный петербургский фотограф, сколько искусный, столько же и предприимчивый, – совершил нечто более сверхъестественное, чем библейский Ной. Ной собрал, с помощью Божией, в своем ковчеге всех чистых и нечистых тварей. Это удивительно, но г. Шапиро, собрав воедино в своей интересной портретной «галерее» всех российских писателей, столь разрозненных всяческой враждою, дал пример несравненно удивительнейший. Вообще, господин Шапиро по праву может титуловаться лейб-фотографом русской литературы и русского искусства. Увековечивает он не только самих деятелей этих профессий, но и их творения, как это показал его замечательный опыт изображения гоголевского Поприщина в исполнении актера Андреева-Бурлака («Записки сумасшедшего»)». Вл. Михневич, «Наши знакомые».