Превыше всего – отказаться быть жертвой.
Маргарет Этвуд
Скорее всего, он следил за ней какое-то время. Мы в этом не уверены, но нам точно известно, что она была не первой его жертвой. В тот день, намереваясь сделать все покупки за один раз, Келли переоценила свои силы. Сражаясь с тяжелыми сумками, она пыталась оправдать свое решение тем, что если бы она купила то, что ей нужно, за две поездки, то ей пришлось бы идти домой пешком после наступления темноты, а она слишком заботилась о своей безопасности, чтобы так поступать. Поднявшись по ступенькам короткой лестницы к входу в многоквартирный дом, она увидела, что дверь (опять) не заперта. Это соседи, подумала она. Хотя их легкомыслие раздражало ее, сейчас она была даже рада: не придется копаться в поисках ключей.
Она закрыла дверь и нажимала на нее до тех пор, пока не услышала щелчок. Она уверена, что заперла дверь, и это означает, что он уже находился в подъезде.
Затем нужно было подняться на четыре лестничных пролета, которые она хотела преодолеть за один раз. Перед третьей площадкой один из пакетов не выдержал, разорвался, и на пол посыпались банки с кошачьей едой. Они катились вниз по лестнице, как бы играя, будто стремясь убежать от нее. Банка, которая катилась первой, замерла перед вторым этажом, и Келли увидела, как она буквально повернула за угол, набрала скорость и опять словно злонамеренно запрыгала вниз по ступенькам следующего пролета, скрывшись из вида.
«Я поймал ее! Сейчас принесу наверх», – крикнул кто-то. Голос Келли не понравился. С самого начала она почувствовала в нем что-то не то. Но вслед за голосом появился дружелюбный молодой человек: он поднимался по лестнице, собирая по пути банки.
Он сказал: «Позвольте подать вам руку».
«Нет-нет, спасибо, все в порядке».
«Что-то не похоже, что у вас все в порядке. На какой этаж вы поднимались?».
Она замялась, перед тем как ответить. «На четвертый, но у меня действительно все в порядке».
Он как будто не слышал, что она говорила, и уже стоял перед ней, прижимая собранные банки одной рукой к груди. «Я тоже шел на четвертый, – сказал он. – Опаздываю – не по своей вине, просто часы сломались, – так что не будем задерживаться. И дайте-ка мне это». Свободной рукой он потянул один из тяжелых пакетов, которые она держала. Она опять повторила: «Нет, правда, спасибо, но я справлюсь».
Держась за ручку пакета, он сказал: «Знаете, не надо быть слишком гордой».
Какое-то мгновение Келли не отпускала пакет, а потом отпустила. Это кажущееся незначительным взаимодействие между доброжелательным незнакомцем и адресатом его предупредительности послужило сигналом и ему, и ей: она готова доверять ему. Пакет перешел из-под ее контроля под его контроль, и одновременно чужой воле подчинилась она сама.
«Нам лучше поторопиться, – сказал он, поднимаясь по лестнице впереди Келли. – У нас там наверху голодная кошка».
Даже несмотря на то что в тот момент он, казалось, хотел помочь, и ничего более, она все равно опасалась его, хотя, как она думала, безосновательно. Он был дружелюбен и галантен, и ей стало стыдно за свои подозрения. Она не хотела быть человеком, который не доверяет никому. И так они подошли к дверям ее квартиры.
«Вы знаете, что кошка может жить без еды три недели? – спросил он. – Вот как я выяснил: я однажды пообещал кормить кошку моего приятеля, пока его не будет в городе, и забыл».
Келли отперла дверь в свою квартиру.
«Здесь я возьму свои сумки», – сказала она, надеясь, что он отдаст ей покупки, выслушает благодарности и пойдет своей дорогой. Но он сказал: «О нет, я не для того шел так далеко, что позволить вам еще раз разбросать кошачью еду». Она по-прежнему колебалась, пускать ли его в квартиру, и он понимающе засмеялся: «Ну, мы же можем оставить дверь открытой, как делают леди в старых фильмах. Я просто занесу все это и уйду. Обещаю».
Она впустила его в квартиру, но он не сдержал обещания.
* * *
Сейчас, рассказывая мне об изнасиловании и трехчасовых мучениях, которые ей пришлось пережить, Келли то и дело прерывается и тихо плачет. Она уже знает, что этот человек убил одну из своих жертв, зарезал ее.
Все это время, пока мы сидим друг напротив друга в скверике рядом с моим офисом, Келли держит меня за руки. Ей двадцать семь лет. До изнасилования она работала социальным педагогом для детей с нарушениями развития, но уже длительное время не работает. Тот молодой человек приятной наружности заставил ее три часа страдать в собственной квартире и еще три месяца являлся ей в мучительных воспоминаниях. Она потеряла уверенность в себе, чувство собственного достоинства до сих пор не восстановилось.
Келли предстоит понять: когда она прислушалась к одному слабому сигналу о выживании, это спасло ее жизнь. А до того она пренебрегла множеством других сигналов и подвергла себя огромному риску. Она смотрит на меня сквозь слезы и говорит, что хочет разобраться в стратегии своего мучителя. Она хочет, чтобы я рассказал, как интуиция спасла ей жизнь. Но она расскажет мне об этом сама.
«Это было уже после того, как он поднес пистолет к моей голове, после того, как он меня изнасиловал. После всего этого. Он встал с кровати, оделся, закрыл окно. Он посмотрел на часы, а потом вроде бы заторопился».
