– Я не хочу здесь находиться, – сказала я на ухо подруге и сильно надеялась, что она услышит меня сквозь грохочущую музыку.
– И я тебя прекрасно понимаю, Айви, но, кажется, ты сама сюда хотела прийти, – ответила она.
Я снова осмотрелась по сторонам и содрогнулась. Только в страшном сне я могла себе представить, что когда-нибудь окажусь в ночном клубе, чтобы участвовать в кастинге стриптизёрш. Самое отвратительное во всем этом было то, что я была одной из тех, кто пытался получить эту чертову работу. А все потому что мои родители от меня отказались.
Да, именно так. Мои замечательные заботливые мамочка и папочка отказались от своего единственного ребёнка, потому что я отвергла предложение руки и сердца их партнёра по бизнесу. Чванливого старого уродливого Джейка Сандерса. Человека, у которого не было ничего святого. Но было так много денег, что мои родители были готовы отдать ему на растерзание свою дочь, лишь бы поиметь выгоду от этой сделки.
Как только я сказала «нет», уже в течение часа все мои карты были заблокированы, а на следующий день мою квартиру пришли осматривать риелтор с потенциальными покупателями. Так в один день я лишилась всего.
Я, черт возьми, была к этому не готова. С образованием хореографа и работающей с детьми за копейки в обычной муниципальной танцевальной студии я бы не смогла позволить себе снимать жильё даже на окраине города. Я ходила на эту работу только из чистой любви к танцу.
Я никогда не собиралась строить карьеру танцовщицы. Учиться пошла только ради удовольствия, как и работать. Но вот, кажется, мои навыки и пригодятся.
Я вздохнула, глядя на то, как одна из девочек пыталась сексуально извиваться вокруг пилона, но это была грация деревянной палки. Я перевела взгляд на администратора этого заведения. Ее поджатые губы были ответом на нелепые попытки девушки выглядеть соблазнительно.
Администратор, представившаяся Стеллой, подняла руку, давая знак ди-джею остановить музыку, и в зале тут же повисла тишина.
– Я могу научить ее двигаться! – выпалила я, когда Стелла открыла рот, чтобы что-то сказать. Хотя и так было понятно, что именно она хотела сказать. Девочка должна была выйти отсюда без работы.
Я посмотрела на девушку на сцене, ее большие голубые глаза были наполнены надеждой. Ей, как и мне, здесь было не место. Но обстоятельства – как и меня – вынудили её переступить через свою гордость и прийти в клуб со странным названием «Дарк».
Стелла повернулась ко мне и вопросительно приподняла бровь. Она ждала ответа. Под её испытующим взглядом я выпрямила спину.
– Я могу научить её танцевать.
Рядом с ней сидел её помощник Том, он фыркнул и скривился. Стелла продолжала смотреть прямо на меня.
– Я хореограф по образованию. Через пару недель она будет одной из лучших.
Стелла медленно прошлась взглядом по всему моему телу. Вернувшись к глазам, она произнесла своим хриплым голосом курильщика со стажем:
– Что ж, хореограф, тогда покажи, на что ты сама способна.
Вставая, я мысленно благодарила своего преподавателя миссис Симмонс за её любовь к танцам на пилоне и усердие в преподавании. Я знала, какие именно фигуры я покажу Стелле, чтобы она не сомневалась в моих способностях.
Мои каблуки стучали по деревянному полу, эхом отдаваясь от стен пока я шла к сцене. Поднявшись по ступенькам, я подбадривающе похлопала испуганную девочку по плечу и тихо сказала:
– Иди.
Девочка еще раз посмотрела на меня с надеждой и ушла со сцены.
– Какую музыку включать? – спросил ди-джей.
– Какую угодно, – ответила я, взявшись за пилон и подняв голову вверх.
– О, уверена в своих силах, – пробормотал Том, но в тишине помещения я услышала каждое его слово.
Ты сможешь, Айви. Ты справишься. Я глубоко вдохнула и посмотрела на подругу. Лили стояла, сцепив руки в замок так сильно, что побелели костяшки. Она поддерживала меня, несмотря ни на что. Ни на запрет её родителей общаться со мной, ни на то, что я отказалась от её финансовой помощи. Вот так поддерживают друзья, с которыми ты вырос вместе.
После того, как родители лишили меня финансирования, Лили – чуть ли не единственная подруга, которая продолжила со мной общаться. Первые несколько дней я жила в её квартире, пока не нашла себе собственное жильё. Маленькую квартирку в ужасном районе, с запахом плесени и прокуренную до невозможного. Но это было место, которое я могла оплачивать. С трудом, но всё же.
Первые пару дней я спала с открытыми окнами, чтобы проветрить. Пока соседка – темнокожая проститутка по имени Кармен – не сказала, чтобы я так не делала, потому что пока я сплю, могут забраться воры и вынести всё, что у меня там есть. Особо терять мне было нечего, но я бережно хранила свой ноутбук, телефон и несколько украшений, которые у меня остались от старой жизни. И лишиться всего этого я не могла, потому что не могла позволить себе купить новые. Моя вторая подруга Одри пыталась уговорить меня жить с ней в ее квартире, но я отказалась. Мы постоянно спорили с ней из-за денег, потому что она каждый раз вкладывала мне в сумочку крупную сумму, пока я отворачивалась, и я обнаруживала ее уже дома. Нужда заставляла тратить их, чтобы питаться и оплачивать жилье, зато теперь я редко оставляла сумочку без присмотра. Ненавижу сочувствие и жалость. Я должна была сама все сделать.
Как только зазвучали первые ноты «I see red» группы «Everybody Loves an Outlaw», я прикрыла глаза и начала двигаться. Сначала – простые движения бедрами, руками и ногами, пока разогревалась. А потом я вскочила на пилон и забралась немного выше, выпячивая попку и слегка подкручивая ею, чтобы создавалось впечатление, что это чертовски просто. На медленной части песни и зацепилась руками за пилон и отпустила ноги, извиваясь всем телом, чтобы создать плавную волну. После этого я уже не сдерживалась и показывала всё, что могу показать. Я переворачивалась головой вниз, цеплялась за трубу ногами и отпускала руки. В самом конце я медленно съехала по пилону вниз головой и не держась руками, а потом ухватилась за него и грациозно соскочила с трубы.
Я почти не запыхалась, благодарная тому, что в студии, где я преподавала, стояла труба. Она была не для девочек там поставлена, а для мальчиков-гимнастов, чтобы вырабатывать выносливость и навыки владения своим телом. Но по вечерам, когда дети покидали студию, мы с парой преподавателей задерживались в этом классе и дурачились, обучая друг друга новым приёмам. Сейчас всё это очень пригодилось.
Музыка прекратилась и я посмотрела в зал. Полнейшая тишина в клубе заставляла меня нервничать, потому что я не была уверена: к лучшему это или наоборот. Стелла сидела, поджав губы. Кажется, она была недовольна. Спустя несколько напряжённых секунд рот женщины открылся.
