В этот день увядшие цветы благоухают
Дед жил здесь один уже восемь лет. Было ему около восьмидесяти. Скромная, но вполне хорошая квартира из двух комнат. Достаточно большой балкон, санузел, уютная кухня. Пенсия, покрывающая все необходимы расходы. Дед давно уже не выходил сам на улицу. Еду ему доставляли социальные работники, уборку осуществляли они же. Пенсию приносили вовремя.
Телефон звонил редко. Родни у деда не осталось, детей не нажил. Почти все друзья и знакомые были уже на том свету или просто не помнили его номер. Сам он никому не звонил, не хотелось.
Телевизор включался утром и днем, чтобы послушать новости. Вечером – чтобы посмотреть какой-нибудь фильм. Но показывали, обычно, всякую дрянь. Редко когда можно было отдохнуть душой под что-нибудь из молодости. Последний оплот старого мира – телевидение, и то говорило ему, что им не по пути, что оно хочет развлекать кого-нибудь помоложе.
Нередко дед снимал с книжной полки какой-нибудь томик и читал. Зрение, слава богу, еще было. Очки помогали. Читал он ту самую русскую классику, то есть произведения 19 века. Толстой, Достоевский, Чехов. Никто бы не сказал, что он является большим любителем литературы. Просто во времена его детства и юности, а также и потом, считалось нормальным знать этих авторов и не понаслышке.
Супруга скончалась около восьми лет назад. С тех пор он и перестал ходить куда-то. До того они выходили на короткие прогулки, держась друг за дружку. Говорят, что после ухода жены, старый муж вскоре гаснет. Дед погас, но смерть пока не шла к нему. Размышляя о конце, он все меньше понимал, что это такое и как это может быть.
Итак, жил он в почти полной изоляции и лишь в условленное время прибегала какая-нибудь девочка, брала его список продуктов, брала деньги и убегала. И приносила потом пакеты. Дама постарше носила ему раз в месяц пенсию. Крайне редко – наведывался какой-нибудь проверщик счетчиков, а в том году пришлось вызвать электрика, барахлила проводка. Каждый незапланированный визит, каждый телефонный звонок, каждый звонок сигнал домофонного аппарата деда выводил из спокойствия. Кто это? Чего хотят? Но тут он вспоминал, что это видимо, соцработник.
Иногда, конечно, звонили всякие рекламщики со своей вонючей рекламой. «Приходите к нам на бесплатный прием стоматолога. Вы не хотели бы оформить очень выгодный пенсионный вклад?». Катились бы они к лешему! Встаешь с кресла, ковыляешь к телефону, сердце колотит, кости скрипят… Все зубы уже давно заменены на протезы, а деньги мои не вам считать и не вам тратить.
Тогда было уже около девяти часов вечера и была суббота. Шла первая четверть какого-то скверного американского фильма про агента, который то отстреливался от каких-то бандитов, то щеголял в смокинге и строил глазки неприлично одетым красоткам. Полная дрянь, но по всем каналам ничего лучше поймать не удавалось.
Звонок
Пиуууу-пиууу
Звонок?
Дед уставился, щурясь, на стенные часы. 22:05.
Пиууу-пиууу
Звонил домофон.
Что за невидаль? В это время к нему не могу прийти никто.
Он застыл в кресле. Этот звонок, он прост вторгался в хрупкий и тихий мир одинокого старого человека, прожимая к земле все цветы на грядках, хрустел стебельками травы на газонах. Ну, что же, нужно пойти послушать трубку домофона?
Нет, лучше не буду – позвонит и перестанет. Такой была первая мысль. Но потом пришла другая – а если это кто-то проверяет, дома хозяева или нет? И сейчас полезут прямо в дом. Нужно взять трубку!
Однако, если он ответит своим прогорклым голосом, голосом ветхого старика, будет ли это лучше? Подумают – раз там старик, значит ничего не сможет сделать. Но ведь пока будут ломиться, можно успеть и в полицию позвонить. Да и дверь, глядишь, не так просто выбить. А может и просто…
Пиууу-пиуууу. Звонок.
Сколько уже он звонит? Да нет, не больше пяти сигналов прошло. Так можно и соседей поразбудить. Неудобно, еще и они пойдут ко мне стучать, выяснять, что у меня тут шумно так. И какой же назойливый!
Но вот звонок стих.
Ну, вот и успокоился. Дед, перенервничав, легонько трясся. Он посмотрел на свою руку – она тряслась. Попытался унять – не получалось. В его мир вторглись, покой нарушили. Что же это было? А вдруг они уже открыли дверь сами и уже поднимаются к нему? Мол – никого нет, будем вскрывать. Фантазия, насыщенная телевизионными новостными триллерами, быстро рисовала ему злоумышленников, тенями скользящих к нему на третий этаж. Они взломают дверь, войдут, вначале даже и не приметят его, застывшего в стареньком кресле. Потом обшарят всё, все перевернут и растормошат. А уже потом вдруг воззрятся на него, подойдут поближе и…
