Псков, Лопатино, начало 21 века.
Однажды валялся, валялся дед Кувай на печи, отлежал все бока и вдруг его осенило. А почему бы не проветриться? И сразу планы вперемешку с фантазиями. Скоро надо обед изготовить. Вчера накопал почти ведро молодой картошки, хорошо успел до дождя. Старуха всё по родственникам разъезжает, красота. Никто не скворчит, не шпиняет, вот только обед надо делать самому. И хорошо бы жареную картошечку с грибочками. Дождь вчера был славный, явно молоденькие грибочки уже вылезли и ждут, когда их поженят с картофаном.
Дед Кувай гордился своим именем, Владимир. Хотя и откликался на Володя или Вова, но всегда помнил значение и смысл этого благородного и звучного слова Владимир. Он- «владеющий миром». Быстро оделся по походному, впрыгнул в сапоги, взял корзинку и вперёд. В воротах калитки замешкался, куда идти? Самый близкий лесной массив за домом, за лугом, на котором мирно паслись козы и овцы а дальше преграда, река Черёха. Чаще всего он ходил направо, за кирпичный завод. Путь не близкий, лесной массив с буреломом и заросший кустарником с одичавшей и вяжущей ноги сорной травой. Пробираться тяжело да и сыро, похоже ещё не просохло. Но без грибов не вернёшься. В основном подберёзовики. Но душа запросила духовного праздника. И он решительно повернул налево, туда, куда водил однажды зять Андреич.
Через 5 минут уже на железнодорожном мосту, ещё минута и на станции Черёха. Прошёл станцию, мост через реку Многа, переезд, ещё в районе километра вдоль пути и направо, в сосновый бор. Это лесной промежуток между железной дорогой и рекой Великая. Промежуток тянулся на несколько километров до посёлка Соловьи. Андреич там за час набирал двух ведёрную корзину. Белые, боровики, подосиновики, моховики, грузди и прочие солянки.
Владимир не ошибся с выбором маршрута. Чистейший воздух соснового бора ласкал нос и лёгкие, ноги с удовольствием шагали по ковру из зелёного и белого мха, глаза наслаждались обилием красок, лопухи ушей млели от пения пернатых. Всего десять шагов и путь преградил моховик. Когда срезал, заметил прятавшегося за стволом соседней сосны, благородного. Боровик. А с ним ещё три младших товарища. Потом чернушки и наконец целая поляна лисичек. Корзина быстро наполнялась, а Владимир незаметно двигался в сторону посёлка Соловьи. Душа просто пела от удовольствия. Но Владимир не терял ощущения времени и пространства. Урожай достаточный, по времени пора домой. Оценил обстановку и решил отдохнуть. Присел на склоне и вспомнил, дальше, если принять вправо, будет странная низина, густо поросшая деревьями, кустарником, валежник и лежащие стволы деревьев. Тогда, в первый раз, дед Кувай хотел пройти это место насквозь, но на душе вдруг стало черно, не уютно и страшно. Тогда Андреич окликнул его:
– Не ходи туда, обойдём справа. Видишь, даже тропинка из примятой травы образовалась. Грибники обходят это место стороной.
На привале дед Кувай поинтересовался:
– Что это за низина или ямища? Под ногами ни мха, ни травы и при входе страх одолевает?
– Одни считают, что во время войны туда упала большой силы бомба, старики сказывают, что упал метеор. Обрати внимание, вокруг поляна, деревьев нет а в самой ямище есть, но больше лиственные и совсем нет старых деревьев.
– А ты ходил туда?
– Один раз пытался, но одолел только метров пятьдесят. Страх выгнал назад.
– Из за чего страх?
– Одни считают, что там волчье логово, другие считают, что там обитают змеи со своей царицей. Ну какие здесь волки? Последнего видели ещё до войны. Насчёт змей тоже враки. В этом месте видели только ужей и то у болота с топью. Я для интереса обошёл низину вокруг, ничего примечательного.
– Эта яма в диаметре наверное целый километр.
– Да нет, чуть поменьше.
Вот на краю этого феномена леса и оказался дед Кувай.
Владимир не был робкого десятка, не верил ни в Бога ни в Чёрта, верил только в действительность, но интерес уже овладел его разумом и он решился. Час туда, сюда не нарушит его планов. Зато скрытое может стать действительностью.
Он решительно встал, поставил корзину на бугорок, прикрыл её ветками со стороны леса чтоб не смущала случайного грибника. Послушал шум проходящего поезда. Слышимость отличная, может пригодиться. Смело двинулся в низину. Быстро двигаться не получилось, мешал валежник, перелезать через лежащие стволы, через несколько метров загибать ветки для ориентира на обратном пути. Под ногами ни какой растительности и живности, птички не голосят, противный страх отравлял всю душу. Но он упорно двигался вперёд. Через двадцать минут решил передохнуть. Прислушался. Гробовая тишина. Картина не менялась, только рельеф не опускался вниз, а оставался на достигнутом уровне. Мысленно прикинул, метров сто пятьдесят преодолел, а может и все двести. Ещё немного и можно возвращаться.
Пройдя ещё метров пятнадцать, остановился и почесал затылок. Нет здесь ничего интересного, пора возвращаться. И только подумал, как увидел, что за ветками что то белеется. Подошёл поближе, раздвинул ветки. Ну и ну. За ветками стояла обыкновенная белая дверь. Кто её сюда притащил? И почему не падает, не имея опоры. Чистая металлическая ручка просто мысленно кричала, открой меня! Владимир взялся за ручку, пошевелил дверь в надежде, что она упадёт. Дверь стояла надёжно и не шевельнулась. Володя потянул ручку на себя и дверь открылась. Сначала его ослепило. Присмотрелся. Длинный, до бесконечности, широкий коридор. Стены, потолок и пол одинаково белого цвета. Не понятно откуда белый рассеянный свет, который был ярче чем в низине. Приятный мужской голос с металлическим оттенком: «Входите. Пожалуйста закройте за собой дверь, сквозняки». Нашему Володе стало не по себе, даже страшней, чем когда входил в это место. Но он не потерял рассудка и контролировал все свои действия. Опустил уже занесённую на порог ногу, закрыл дверь, посмотрел за неё, что за сооружение снаружи из чего состоит коридор. За дверью только деревья, кустарник и больше ничего. Дверь опять стояла одиноко. Он отошёл от двери метров на пять, оглянулся, двери не было. И тут на деда накатился инстинкт самосохранения перед не понятым. И он изо всех сил бросился к корзине как трудолюбивый муравей, с той лишь разницей, что муравей на шести ногах а он оказался на четырёх. Путь почти в час был преодолён за десять минут. Вскочил на две ноги и не мешкая, уже с корзиной, припустил до ближайшей кромки леса. Вышел на полянку, присел на пенёк и только тогда начал успокаивать колотящееся сердце и вытирать пот со лба.
