Он не считал их людьми.
Как можно считать людьми тех, кто добровольно продает свое тело? Это не люди, это мясо. Молодое, красиво упакованное. Сейчас оно еще невинно, но его уже продали, порезали на куски и приготовили.
Иначе бы их здесь не было.
Фернандо Баргас, человек без официальной должности, но с гигантскими полномочиями, стоял в кабинете Хозяина и через одностороннее стекло наблюдал, как они проходят в салон самолета, как шушукаются и, наконец утопают в мягких креслах. Они были явно напуганы и удивлены мрачной роскошью салона.
Контраст бросался в глаза. Белые юбочки выше колен, белые блузочки, – и черный салон, черная кожа кресел, черное дерево на вставках с небольшим вкраплением серебра и темно-красного камня.
Даже снаружи самолет был выкрашен в черный. Говорили, что это опасно для полетов, но Хозяин настоял. Gulfstream G700 был не самым большим бизнес-джетом, но здесь хватало места для отдельного хозяйского кабинета с полной звукоизоляцией, большого салона, спальни и помещений для обслуги.
Хозяина с охраной пока не было, и на борту были только они – Баргас и семь девственных телочек. Нетоптанных курочек. Нетраханных козочек. Семь необходимых приправ для полноценного хозяйского отдыха. По одной на каждую ночь этой недели. Их уже распределили, как обычно по жребию. Кто будет первой, кто второй, а у кого впереди еще целая неделя девственной жизни.
Баргас включил камеры и перешел к экранам, чтобы разглядеть девок получше. Он уже не помнил, как их зовут, хоть и вел с каждой окончательные переговоры. Имена были не важны. Теперь они обозначались днями недели.
Мисс Понедельник. Из России. Студентка какого-то второсортного ВУЗа. Курносая. Баргас не любил курносых. Они казались ему какими-то несерьезными. Если не считать этого – вполне приличный товар. Светлые волосы, высокие скулы, пухлые губы. Рабочий рот. Качественное тело. Длинные ноги, узкая талия, полные бедра. Мягкие, должно быть. Нежные, как масло. Она – первая по жребию. Хозяин трахнет ее сегодня. Возможно уже в самолете, через пару часов, если не прихватит с собой штатный спермоприемник.
Взгляд скакнул к следующей камере.
Мисс Вторник. Белокожая англичанка. Депрессивная рабочая окраина, откуда выбираются только вперед ногами. Белые волосы и глаза испуганного олененка. Как и в прошлый раз на переговорах это сочетание снежно-белой кожи и испуганных глаз сводило его с ума. Видимо, это был его новый фетиш, наравне с белыми трусиками и белыми гольфиками. Баргас почувствовал, как напрягся член, и отвернулся.
Мисс Среда. Пухлозадая колумбийка из трущоб и наркопритонов. Как она там сохранила девственность почти до девятнадцати – было большой загадкой. Глаза дерзкие. Может доставить проблем. Но задница шикарная, этого не отнять. После дефлорации будет наверняка горяча в постели.
Мисс Четверг. Девочка из Южной Кореи. Самая старшая из всех, ей почти двадцать, а выглядит, как фарфоровая кукла. И взгляд пустой как у куклы. Хотя что там можно разглядеть во взгляде у косоглазых. Эта хотя бы глаза увеличила. Глаза почти европейские по новой восточной моде.
О, Мисс Пятница. Француженка. Классика. Сорбонна, факультет изящных искусств. Мон шер, мон ами. Высокая, голенастая, короткие черные волосы, искрящиеся глаза и большой рабочий рот. Ей, как и всем, лет восемнадцать-девятнадцать, но взглянешь и сразу подумаешь, что эти блядские глаза повидали всякое, а в эти губы уже успели насовать километры. Если бы не свидетельство врача, Баргас никогда бы не поверил, что она девственница. Хотя, спереди может и девственница, зато сзади пол Парижа побывало. Впрочем, ее зад тоже осматривали и всерьез раздолбанным его не нашли. Если и давала, то так, мелкочленам и на полшишечки.
А вот и экзотика пошла.
Мисс Суббота. Таити. Цвета шоколадного молока. Круглое, милое личико, женственное тело. Мягкая, нежная. Покорная, послушная. Практически безмолвная и безотказная. Настоящая секс-рабыня. Не даром в старые времена моряки больше всего ценили именно таитянок.
И наконец премиальное угощение.
Мисс Воскресенье. Сомали. Главная красавица племени алонго. Хозяин за нее вождю целое стадо коров и оружейный арсенал отвалил. Черная как смоль и при этом – точеное личико, аккуратный носик, в меру пухлые губы. Глаза как синие драгоценные камни на черном бархате. Роскошная фигура с бесконечными ногами, круглым подтянутым задом и аккуратными грудками. Эбеновая статуэтка. Если честно, единственная из семерки этого года, которую можно было бы выставить на мировой конкурс красоты. Или на закрытый рынок, где большие люди покупают себе наложниц.
Это было странно.
Обычно Хозяин выбирал себе целок стандартно-модельной внешности. Ходячих вешалок с параметрами, заданными каким-то старым педерастом-модельером еще лет сорок назад.
В этот раз все было по-другому. Теперь они были… разными. Пухлозадыми, коротковолосыми, бледными, невысокими и курносыми. Баргас подумал, что надо бы осторожно поинтересоваться у Хозяина, с чем связана такая перемена во вкусах.
Вот они сидят, телочки, курочки, козочки, студенточки. И даже не представляют, что их ждет. Думают, на райском острове им аккуратно раздвинут ножки, порвут целку и отпустят на все четыре стороны с кучей денег. Наивные. С вами, девочки, все будет не так. Совсем не так.
Он включил на одной из камер ультрафиолетовый режим.
Изображение стало иссине-черным с красноватыми тенями.
На голом предплечье у каждой из девок горел белый символ, видимый только в ультрафиолете. Насаженная на нож человечья голова. Как клеймо на коровах, идущих на бойню.
Снаружи послышалось урчание двигателя и шорох шин. Потом хлопнула дверь.
Хозяин.
Приехал.
