Черное небо без звезд. И ослепительный диск луны, плавающий в абсолютной темноте. Человек брел по мелководью, с трудом передвигая ноги. Как загнанный зверь, загипнотизированный светом фар не в силах свернуть с освещенной полосы, так и человек шел по лунной дороге. Он переставлял ноги, выдергивая их из песка. Человек не видел берега, не знал, сколько еще осталось пройти.
Лунные блики осколками стыли на воде. Мужчина шел, окуная ноги в сверкающую рябь. Он давно перестал думать о боли в правой ноге, о крови, что размытой полосой тянется следом. Его не занимал вопрос о том, что он будет делать, когда привлеченные запахом, со всех сторон подтянутся голодные твари. Он перестал думать вообще.
Слева по курсу мелководье внезапно вспучилось пузырем. Огромный, он надулся выше человеческого роста. Когда шар лопнул, и мгновенно испарившаяся вода облаком рванулась в поднебесье, человек не дрогнул. Он продолжал переставлять ноги, лишь немного отклонившись от выбранного курса, чтобы обогнуть пласт спекшегося от высокой температуры песка.
Потерялись небо и земля. Лунные блики заполнили пространство. Человека срубило на половине шага. Поднимая ногу, он успел заметить, как стремительно водная гладь понеслась ему навстречу.
Мужчина упал лицом в воду. И тут же, захлебнувшись, пришел в себя. Неимоверным усилием он опрокинул себя на спину. Боль в спине была оглушительной. Он оттолкнулся от нее, как от морского дна и в голове прояснилось.
Медленно, боясь опять потерять сознание, мужчина подтянул ноги, перекатился на бок и встал на четвереньки. Почему он не упал, когда с великим трудом ему удалось обрести равновесие, осталось для него загадкой. Но так было.
Внезапно послышался низкий гул, словно побережье накрыла сеть высоковольтной линии электропередач.
– Догнал, сука… – выдохнул человек.
Он медленно обернулся. За ним никого не было. Только по воде, будто брошенный чьей-то рукой, бесчисленное количество раз прыгал шальной камень. Смерть просвистела мимо, обдав потоком холодного воздуха.
Мужчина сделал еще десять, трудных и долгих шагов, прежде чем буквально лбом уперся в каменистую стену грота. Ноги подогнулись и он упал на камни. В голове появилась мысль, в которую хотелось поверить.
Выжил. Он выжил.
Двухпалубная моторная яхта класса «люкс» прочно сидела на мели. Утренний туман рассеялся. Пробоина, отчетливо проступившая сквозь белесую дымку в носовой части, сомнений не оставила: начавшийся прилив станет последним для шикарного морского судна. Поднявшая вода снимет с мели двадцатипятиметровую красавицу, и она благополучно упокоится на глубине.
Маньяк рассматривал в бинокль потерпевшее крушение судно не менее часа. Откуда взялась яхта, как умудрилась вписаться в узкий пролив бухты, его не интересовало. Он знал только одно: исследовать ее на глубине с аквалангом в его планы не входило. Эта мель, расположенная почти в центре бухты, единственная. Со всех сторон ее окружала глубина, доходящая местами метров до пятидесяти. А то и больше. Кто считал? Да и вряд ли возможны такие подсчеты.
Еще вчера вечером яхты не было, а сегодня она появилась. Такие вот загадочные объекты, возникающие ниоткуда и через некоторое время исчезающие хрен знает куда, представляли настоящий подарок для опытного дайвера. А Маньяк не относил себя к тем, кто упускает добычу, плывущую в руки. Вот только по зубам ли ему придется лакомый кусочек?
Такой непростой для себя вопрос Маньяк и пытался решить в течение часа, придирчиво и дотошно рассматривая судно.
Мертвая красавица молчала. По высоким бокам ниже ватерлинии били волны. На борту, ближе к носу, чуть выше пробоины синела надпись. «Callisto». Новенькая, с иголочки, яхта скрывала свои тайны от посторонних глаз. Ни звука, ни движения. Только плеск волн. И приглашающе опущенный трап, последней ступенькой касающийся воды. Вполне возможно, смерть затаилась, выбросив на костях куш на пятерках.
Твой ход, дайвер.
Маньяк отложил бинокль, убрал его в рюкзак. Осторожно сполз в расщелину между скалами. Выверяя каждый шаг, он спустился по камням к воде. Сдернул рюкзак, вложил его в неглубокую трещину, змеившуюся в скале на уровне его лица. Потом застегнул молнию на костюме, лишний раз проверил, плотно ли прилегают ботинки для дайвинга. Вроде бы все: биатлонный ремень, надежно пристегнувший двухсредный автомат АДС к спине, запасной магазин, фонарь и неизменный нож в гнездах на поясе. Ничего лишнего.
Дайвер надел очки, продышался, и ступил в серую пенную муть.
Глубина начиналась сразу, без всяких прелюдий. До яхты оставалось метров пятьдесят, не больше. Маньяк рассчитывал одолеть расстояние в два приема. Его бритая голова, поплавком возникшая на поверхности, вряд ли способна привлечь ненужное внимание. Конечно в том случае, если двухпалубная красавица, терпеливо выжидая, не готовила ему сокрушительный нокаут.
Мощно оттолкнувшись от скалы, Маньяк ушел под воду, и некоторое время плыл, не двигая руками, стараясь максимально использовать силу толчка. Несмотря на то, что солнце не угадывалось за серой пеленой, видимость была хорошей. Если и готовился «сюрприз», он ждал его не в воде. Ни рыб, ни медуз, ни прочей живности. Пусто. Лишь внизу под ним постепенно сгущалась темнота.
Оттуда, из непроглядной, пугающей тьмы метнуться вверх могло что угодно. От гипертрофированной мурены, по размерам уступающей разве той самой яхте – предмету вожделения Маньяка. До акул. У кровожадной твари, помимо размеров, ко всем прочим достоинствам, и так снискавшим дурную славу, добавился гибкий позвоночник, что сделало ее практически неуязвимой. Огромная, верткая, текучая в воде подобно «серебряному дождю», она легко перекусывала пловца пополам. Разговор с монстрами для такого вот одиночки оказывался коротким до невозможности. И последнее слово оставалось не за ним.
Нет, глубоководных тварей Маньяк не боялся. Пугаться следовало тех, кто пользовался единым с людьми водным пространством. Достаточно вспомнить…
Но об этом позже.
Маньяк вынырнул на поверхность, снизу напоминающую тонкий слой разлитого металла. Он сделал несколько вздохов, чтобы продышаться и потом, набрав воздуху, ушел под воду, бросив последний взгляд на значительно приблизившуюся яхту. Ему повезло, он отклонился от курса незначительно. Чуть левее, метрах в двадцати, призывно маячил трап.
Уже через минуту, без происшествий одолев расстояние, отделяющее его от судна, Маньяк вынырнул у самого борта, ухватившись рукой за поручень. Он снял очки, и некоторое время держался на поверхности, восстанавливая дыхание. По-прежнему царила тишина, нарушаемая лишь плеском волн. Подтянувшись, дайвер медленно поднялся по трапу, прислушиваясь к каждому звуку. На последней ступеньке он застыл, готовясь дать обратный ход.
