Ожидание в темноте – Сделка заключена – В подвешенном состоянии – Голем в голубом платье – Преступление и наказание – Возможность сделать хорошие деньги – Золотистая цепочка – Хорошее отношение к утятам – Господин Бент следит за временем
Они покоились в темноте и сторожили. Нельзя было сказать, сколько уже прошло времени, да и не чувствовалось никакой потребности в этом. Когда-то их здесь не было; не исключено, что однажды их тут снова не станет. Тогда они будут где-то еще. Время в промежутке было несущественно.
Но одни разбились, а иные, более юные, смолкли.
Вес увеличивался.
Нужно было что-то делать.
Один из них мысленно затянул песню.
Сделка была невыгодной, но кому она была невыгодна? Вот в чем вопрос. И господин Мозоль, законник, никак не находил на него ответа. А ответ был бы очень кстати. Когда покупатель проявляет интерес к неприглядному участку земли, другим покупателям будет нелишне обратить внимание на соседние участки, чтобы принять участие в участи участка, на случай если тот, первый покупатель, пронюхал что-то, неизвестное остальным.
Но как знать, было ли тут что пронюхать.
Законник наградил сидящую перед ним женщину подобающей обеспокоенной улыбкой.
– Госпожа Ласска, тебе ведь известно, что эти земли подпадают под действие горного права гномов? Это значит, что все металлы и все металлические руды принадлежат Королю-под-Горой. Тебе придется выплачивать значительные пошлины за любую добычу. Которых там и не окажется, надо заметить. Считается, что сверху донизу сплошной ил и песок, а до низу там, дескать, очень далеко.
Он подождал реакции от женщины напротив, но та лишь молча смотрела на него. Голубоватый дым от ее сигареты устремлялся под потолок конторы.
– Перейдем к вопросу о древностях, – продолжил законник, стараясь разглядеть за завесой дыма выражение ее лица. – Король-под-Горой оставляет за собой право конфисковать или обложить налогом любые ювелирные изделия, доспехи, предметы старины, которые могут быть классифицированы как Механизмы, а также оружие, посуду, свитки и кости, извлеченные вами из недр данного участка.
Госпожа Ласска задумалась, как бы сверяясь мысленно с собственным списком, затушила сигарету и поинтересовалась:
– Есть основания полагать, что мы найдем что-то из вышеперечисленного?
– Ни малейших, – ответил законник со скупой улыбкой. – Всем известно, что это заброшенная пустошь. Но Король-под-Горой хотел перестраховаться на тот случай, если «всем известное» окажется неверным. Как оно часто бывает.
– Он требует огромных денег за такой короткий срок аренды.
– Но ты согласна платить. Пойми, гномам неспокойно. Они не привыкли расставаться со своими землями, даже на год или два. Похоже, Королю-под-Горой просто нужны деньги после всей этой истории с Кумской долиной.
– Я же плачу все, что он просит!
– Все так, все так, но…
– Он выполнит условия договора?
– До последней запятой. В этом можно не сомневаться. Гномы крайне дотошны в таких вопросах. От тебя требуется лишь поставить свою подпись и, к сожалению, заплатить.
Госпожа Ласска достала из сумки плотный лист бумаги и положила перед ним на столе:
– Банковский вексель на пять тысяч долларов, выписан Анк-Морпоркским Королевским банком.
– Надежные люди, – улыбнулся законник и добавил: – Исторически, во всяком случае. Распишись там, где галочки.
Он внимательно следил за ней, пока она ставила подписи, и, ей показалось, даже задержал дыхание.
– Готово, – сообщила она и вернула ему договор.
– А можно попросить тебя удовлетворить мое любопытство? – осведомился он. – Пока чернила подсыхают?
Госпожа Ласска посмотрела по сторонам, как будто у старинных книжных шкафов могли быть уши.
– Ты умеешь хранить секреты, господин Мозоль?
– А как же, госпожа, а как же!
Она заговорщически оглянулась и прошипела:
– Об этом можно говорить только шепотом.
Он с надеждой закивал, нагнулся поближе и впервые за много лет почувствовал женское дыхание над ухом.
– Я тоже умею, – сказала она.
Это было почти три недели назад…
Удивительные вещи можно узнать по ночам, сидя на водосточной трубе. Оказывается, например, что люди скорее обратят внимание на тихие звуки – щеколда щелкнет на окне, звякнет отмычка, – чем на громкие, вроде падения кирпича на мостовую или (дело-то происходило в Анк-Морпорке) чужого крика.
Это были громкие звуки и, стало быть, являлись достоянием широкой публики, что делало их общей проблемой – то есть не вашей. А тихие звуки были совсем рядом и говорили о том, что кому-то не удалось остаться незамеченным, а значит, были самыми насущными и лично вашими.
Поэтому он и старался не производить тихих звуков.
Внизу гудел, как опрокинутый улей, каретный двор Центрального Почтамта. Служба доставки теперь работала как часы. Ночные кареты прибывали, и новенькая «Убервальдская стрела» мерцала в свете фонарей. Все шло как положено, и именно поэтому у полуночного верхолаза все шло наперекосяк.
Он вогнал клинышек в мягкую известку, перенес вес на другую ногу, потянулся…
Проклятый голубь! Птица в панике вспорхнула, нога соскользнула, пальцы, цеплявшиеся за сточную трубу, разжались, а когда мир постепенно перестал вращаться, только стиснутый в его руке клинышек, который, скажем прямо, был не чем иным, как большим и плоским Т-образным гвоздем, оттягивал его свидание с далекой брусчаткой.
Стену не обманешь, рассуждал он. Может, получится раскачаться и ухватиться рукой и ногой за трубу – а может и клинышек выскользнуть.
