Ложь сладко потянулась и поудобнее устроилась на ветке дерева. Дул приятный июльский ветер, свежий и не холодный, обманчивый: недостаточно сильный для того, чтобы спрятать её, ложь, от миллиардов и миллиардов потенциальных ушей всех живых существ, но и не настолько слабый, чтобы её не слышали ясно, отчётливо… С таким ветром она могла пробраться в любые уши.
Неправду говорят, будто бы ложь не имеет отношения к животным. Ложь и борьба с ней – сила, управляющая Вселенной. Ложь, поскольку была ложью, хорошо знала правду.
Ложь размечталась. Вот бы слететь с ветки, всосать в себя весь ветер со всей его силой, набухнуть, объять собой Земной шар, подчинить его своей воле, набраться энергии ото всех тех, кому не повезло жить на планете, – и устремиться дальше, в космос, чтобы…
Но ложь понимала, что такого никогда не случится. Ложь, поскольку была ложью, знала и неправду.
Но ведь люди-то способны заблуждаться даже на этот счёт…
И только тёплая волна самолюбования и самопоклонения обволокла её, как чей-то приглушённый и заторможенный голос раздался над самым её нематериальным ухом:
– Эээ. Не помешаю… а?
Ложь обернулась и увидела сидящую рядом глупость. Эта встреча не доставила лжи удовольствия.
– Нет, конечно, всегда тебе рада, – привычно соврала ложь; краснеть она никогда не умела.
– Знаешь… ммм… эээ… знаешь?
– Знаю, – снова обманула ложь.
– А я нет, – быстро сказала глупость и отрывисто, дисгармонично загыгыкала.
Ложь почувствовала себя неуютно. Сидеть рядом с глупостью, которая врала не ради высокого искусства, а по природной и достойной величайшего сожаления глупости, было очень, очень противно.
«Ладно, у каждого свои недостатки, надо с ними мириться», – подумала ложь – себе она тоже не любила признаваться в правде. Особенно себе. Хоть и хорошо, как известно, правду знала.
– Докажь, я умная? – ни с того ни с сего ляпнула глупость.
– Нет, это я дура, – в тон ей ответила ложь.
– Гы-гы-гы. Гы-гы?
– Гы.
– Гы… Эээ…
Глупость умолкла, исчерпав на время темы разговора. Она стала прислушиваться к Окружающему – вдруг оно подскажет что-то, чему можно безоговорочно поверить и что можно выдать за своё. Окружающее молчало, занятое более важными делами, чем глупость. Его было слишком много, чтобы оно ещё тратило себя на всяких глупостей.
Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru
