Владимир Буртовой - Демидовский бунт

Демидовский бунт
Название: Демидовский бунт
Автор:
Жанр: Исторические приключения
Серия: Волжский роман
ISBN: Нет данных
Год: 2018
О чем книга "Демидовский бунт"

1751 год. Ромодановская волость под Калугой охвачена бунтом. Крестьяне, доведенные до отчаяния бесчеловечностью Никиты Демидова, восстают против заводчика. Наивно веря в заступничество матушки-государыни Елизаветы Петровны, они посылают ей челобитные на своего утешителя. В ответ правительство отправляет на усмирение бунтовщиков регулярные войска и артиллерию. Но так уж повелось исстари, натерпевшийся лиха в родном дому русский мужик не желает мириться с ним. Кто ударяется в бега, кто уходит в казаки, кто отправляется искать страну мужицкого счастья – Беловодье. Уходит искать сказочное Беловодье и юный Илья Арапов, в будущем сподвижник Емельяна Пугачева. Много земель лежит перед ним – бескрайние русские просторы, от волжских берегов до монгольских песков, много встреч ждет его в пути, но самая главная – с «зоркоглазым атаманом», который видит «от Москвы и дальше» – впереди.

Данное издание – первая часть трилогии о событиях накануне и в период крестьянской войны под предводительством Емельяна Пугачева.

Бесплатно читать онлайн Демидовский бунт


* * *

© Буртовой В. И., 2018


© ООО «Издательство «Вече», 2018


© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2018

Часть I. В муках родилась мечта

Глава 1. Будто снег на голову…

Зловещая послеобеденная тишина сильнее, чем крещенские морозы Москву-реку, сковала двухэтажный каменный особняк. Нещадные плети ожидали всякого, кто по неведению или оплошности нарушал покой в московском доме Никиты Демидова, статского советника, одного из богатейших заводчиков России, миллионщика, полуразбитого параличом.

Укрытый теплым одеялом, Никита Никитович, откинувшись на уютную спинку кресла-качалки, отдыхал в застекленном флигеле. Сквозь полусон, не ощущая собственного высохшего тела, он лениво перебирал в мыслях те немногие житейские заботы, которые остались еще в этом суетном мире на его долю. Больно – и в который раз! – кольнула в сердце застарелая обида на родителя, Никиту Демидовича: обделил наследством! Сыновья покойного теперь братца Акинфия куда как размахнулись на Каменном Поясе, хотя и у него там три сильных завода не бедное железо льют, грех на Господа жаловаться. И все же…

Апрельское солнце, надвое разрезанное тонким оконным переплетом, пригревало, успокаивало. Потускневшие глаза, словно холодные сосульки под карнизом, жмурились и слезились. Из внутреннего дворика в открытую дверь флигеля проникал талым снегом напитанный ветер, вызывая на лице легкий озноб. Никита Никитович сделал попытку забыться умиротворяющим сном, однако упрямая память воскрешала давние детские шалости. Вот он, задрав голову и стараясь не закрывать глаза, вместе со сверстниками гоняет босиком по лужам, беспечно радуясь теплому летнему дождю и буйной силе, которая наливает молодое тело. Дурачась, отроки с разбега прыгают в канаву за отцовской кузней, а в той канаве лопухи по пояс и дождевой воды выше колен. Рядом жеребцом необъезженным скачет и ржет от удовольствия любезный братец Акинфка – заводила слободских кулачных драк. И неведомо тогда еще было, что не эта отцовская кузня в Туле, а десятки заводов встанут между ними…

«Ох, господи, – вздохнул Никита Никитович, поеживаясь от внутреннего озноба. – Будто вчера все это было».

Нетленная, как мумия в Киевско-Печерском монастыре, зависть к более удачливому и расторопному Акинфке вновь высунулась из потаённого уголка души и кольнула в сердце. Демидов насупился, фыркнул и потянул одеяло повыше к подбородку…

Тревожные мысли нарушил отдаленный конский топот.

«Должно, кульер матушки-государыни мчит по Басманной в Кремль», – подумал Никита Никитович и сделал еще одну попытку утихомирить злую память недолгим старческим сном. Не получилось – храп загнанного коня задержался у самых ворот особняка.

«Никак к нам гостенечек непрошеный пожаловал! Очередной супостат тонконогий на даровое демидовское угощение. Ништо-о, высидишь в приемной час-другой да и дале заспешишь по государевым неотложным делам», – и Никита Никитович в злорадной усмешке покривил плотно поджатые губы.

За приоткрытой дверью со стороны сенцев послышался чей-то неприятно хриплый голос, потом сердитое ворчание дворецкого Антипа. Никита Никитович, распаляя себя гневом – потревожили прежде срока! – сердито двинул костылем о стену флигеля, зло крикнул:

– Кой скот там раскаркался? Антип, спроводь на конюшню, пусть отведает березовой каши! Ну!

Половицы, выскобленные до желтизны, застонали под торопливыми широкими шагами. Приоткрылась дверь, просунулась до невероятия заросшая бакенбардами и усами голова с широким угрястым носом, похожим на бородавчатую лягушку, присевшую перед прыжком.

– Батюшка, кормилец, кульером я к вашей светлости из Калуги. С дурной вестью. Беда-а!

Никита Никитович застонал, словно от внезапной, не раз уже заставлявшей страдать зубной боли: терпеть не мог чьего бы ни было хриплого голоса. В памяти тут же вставал дикого вида простуженный варнак, который перехватил его однажды в глухом приуральском лесу. Не подоспей тогда чудом заводские стражники, не миновать бы ему лютой смерти. Никиту Никитовича передернуло – и этот молодец под стать тому варнаку! Он узнал своего приказчика Прокофия Оборота с Выровского завода в Ромодановской волости.

– Ввалился, аки медведь-шатун, покой порушил! – Демидов снова ткнул костылем в дощатую стену флигеля. – Бит будешь потом, а теперь невежа-разбойник, сказывай, что за беда? Пожар ли в лесах? Мор ли – язву на работных людишек нанесло с крымского шляха? Ну?

При словах о предстоящей порке маленькие круглые глаза приказчика потускнели, губы поджались в незаслуженной обиде.

– Стократ хуже, батюшка-кормилец, – вновь прохрипел плечистый приказчик. – Стократ пакостнее учинилось – бунт!

– Что-о? – Никита Никитович уставил на Оборота выпуклые глаза. – Типун тебе под язык! Ну-ка, повтори, что брякнул сдуру!

– Бунт, батюшка-кормилец! – безжалостно выкрикнул приказчик, словно в отместку за обещание порки плетьми на конюшне.

У Демидова едва хватило сил зыркнуть глазами в приоткрытую дверь сенцев – нет ли там кого из дворни? Рванулся было изломать о волосатую голову Оборота крепкие костыли, но парализованные ноги не приняли на себя тяжести тела. Некоторое время, выпучив от злобы глаза, Демидов висел на полусогнутых руках, упираясь ими в подлокотники. Будто пистоль рядом бабахнул – стукнулся о пол упавший костыль.

Никита Никитович тяжело рухнул в кресло, на впалых седых висках выступили капли пота. Одеяло сползло на пол, Демидов остался в бухарском шелковом халате с ярко-красными розами.

– На каком заводе? – просипел Никита Никитович, делая долгое глотательное движение. Во флигеле вдруг стало пасмурно, и облик приказчика заколебался, словно перед глазами возникла густая пелена утреннего тумана. Восковая бледность залила лицо хозяина, и Прокофий Оборот возликовал от неуемного злорадства. «Ишь как тебя треплет! Ажно глаза из подо лба повылазили! А туда же – слуг верных, не разобравшись, березовой кашей потчевать заместо награды за скорое известие», – подумал Прокофий. Однако сказал:

– Ромодановские мужики, ваше сиятельство, удумали всем миром супротивничать. Выровского завода домницы брошены, пожитки и казна пограблены своевольцами. Я вашей светлости реестрик убыткам доставил. Тыщи на три пограбили. Как бы и по другим… – И умолк, побоялся закончить перечет хозяйскому разорению: Демидов левой рукой потянулся к сердцу, начал медленно жевать побелевшие губы.

«Эва-а, как бы сам себя не сожрал, паралитик треклятый. – Оборот испугался не на шутку. – Приберет тогда все заводишки старшой племянничек Прокофий Акинфич! А у него, сказывают, от хозяйского достатка не только алтына, а и медного семишника не добудешь! Наш-то супротив бесноватого Прокофья Акинфича, сказывают, вовсе овца параличная».


С этой книгой читают
Роман-трилогия Ивана Сергеевича Рукавишникова (1877–1930) – это история трех поколений нижегородского купечества, из которого вышел и сам автор. На рубеже XIX–XX веков крупный торгово-промышленный капитал России заявил о себе во весь голос, и казалось, что ему принадлежит будущее. Поэтому изображенные в романе «денежные тузы» со всеми их стремлениями, страстями, слабостями, традициями, мечтами и по сей день вызывают немалый интерес.Роман практиче
В книгу выдающегося русского писателя, лауреата Государственных премий, Героя Социалистического Труда Михаила Николаевича Алексеева (1918–2007) вошли роман «Вишневый омут» и повесть «Хлеб – имя существительное». Это – своеобразная художественная летопись судеб русского крестьянства на протяжении целого столетия: 1870–1970-е годы. Драматические судьбы героев переплетаются с социально-политическими потрясениями эпохи: Первой мировой войной, революц
В новой книге известного автора Бориса Спорова описывается жёсткая и даже жестокая послевоенная жизнь, увиденная глазами подростка и юноши, изображённая достоверно до последней точки. Первая часть – послевоенная деревня: налоги, работа за «палочки», утрата кормильцев – и бабья доля; рано повзрослевшие дети войны. Вторая часть – «Кабала» – посвящена строительству Горьковской ГЭС от первого колышка до пуска гидростанции на полную мощность. Ещё боле
Самара, начало XX века. Одна за другой следуют революции и войны, изменяя жизнь горожан чуть ли не ежедневно. Страх перед завтрашним днем порождает смятение умов и приводит людей в секты.Две секты – скопцы и хлысты – обладают кормчими, адептами, имеют свои обряды и живут по определенным правилам. Жертвами их притяжения становятся как простые самарцы – и взрослые, и дети, так и богатые купцы, не жалеющие для общины ни денег, ни связей. Люди безжал
997 год от Р.Х. Два сильных противника столкнулись у стен Белого города: доблестная дружина киевского князя Владимира Святославича и рать печенегов, разоряющих мирную Русь… Безжалостные степняки одержимы идеей захватить и разграбить город, но крепко стоит за белгородскими стенами русское воинство.Эту книгу известного русского писателя Владимира Буртового отличает не только достоверное изображение далеких дней славянской истории, но и динамичный,
Дочь русского воеводы города Вильны Данилы Мышецкого, казненного польским королем Казимиром, испытала на своем веку не только гибель отца, но и монашеский постриг, и персидский плен. Освобожденная разинцами, она вместе с храбрым сотником Михаилом Хомутовым и его ратными товарищами отправляется на быстрых стругах по матушке-Волге…Вторая часть дилогии о народном восстании под предводительством Степана Разина описывает период сокрушительных поражени
Май 1866 года. Из Мельбурна в Лондон отправился в плавание барк «Генерал Грант». В судовой декларации указано, что на его борту 740 килограммов золота. Близ островов Окленд барк разбился о скалы и затонул… Многие с тех пор искали эти сокровища. 18 экспедиций окончились безрезультатно. 29 аквалангистов и водолазов погибли в погоне за золотым призраком. И вот очередную экспедицию возглавляет бывший командир немецкой подводной лодки фрегаттен-капита
Новый роман известного самарского писателя Владимира Буртового рассказывает о драматичных событиях первой половины прошлого века, произошедших на берегах Волги, о судьбе нескольких поколений деревенских жителей, о роде, представителям которого пришлось с малых лет батрачить у зажиточных селян, затем угодить в стремительный водоворот революционной эпохи, пройти Первую мировую, Гражданскую и Великую Отечественную войны. Это подлинная история жизни
Остросюжетная военно-приключенческая повесть Б.Н. Соколова «Мы еще встретимся, полковник Кребс!» повествует о трудной и опасной борьбе советских чекистов с иностранными разведслужбами в Грузии и Абхазии в начале тридцатых годов. Описанные в книге события основаны на реальных событиях и во многом автобиографичные.Б.Н.Соколов с 1924 года находился на оперативно-чекистской работе. При выполнении специального задания на черноморской границе в 1931 го
Рассказ о дружбе и отношениях автора с жеребцом по кличке Орлик.Вороной конь был красивым и высоким. Грива и хвост под солнечными лучами переливались перламутром. Прямо посередине лба вырисовывался узор из белой шерсти, напоминавший восьмиконечную звезду.Судьба Орлика, возможно, была решена на небесах, появившись и оставив неизгладимый след в жизни автора.
Байопик. Княгиня Евгения Шаховская одна из первых русских женщин-авиаторов, первая в мире женщина – военный лётчик. Увлекалась фехтованием, боксом, верховой ездой, стрельбой из огнестрельного оружия. Была страстной автомобилисткой, получила диплом пилота, на аэроплане принимала участие в Первой мировой войне. Чудом выжила в нескольких авиакатастрофах. Дружила с Распутиным, служила в ЧК, погибла при невыясненных обстоятельствах.
Велик и прекрасен Древний Вавилон. Роскошь пьянит. Богатства ослепляют. А заветы Хаммурапи дают надежду и защиту. Но что если это не так? Что если ширма процветания и закона скрывает настоящий лик столицы Междуречья – клубок со змеями. И не поздоровится тому, кто попадет в него по собственной наивности.Простой ремесленник угодил в коварные сети заговора. Рухнул привычный мир, погребая под обломками веру в честь и справедливость. Сможет ли он спас
2021 год. Гражданская война расколола США надвое, лишив Вашингтон нефти Мексиканского залива и заставив продолжить войну в Ираке. На смену кадровым частям Америка бросает наемные отряды и национальную гвардию. Волею судьбы завербовавшийся в ряды наемников Александр Симонов оказывается втянут в охоту за золотым запасом Кувейта и противостояние с целым полком американских дезертиров – «Штормовыми стражами» и их командиром – полковником Коннорсом.
К премьере фильма «28 панфиловцев»! Первый правдивый роман о прославленном бое у разъезда Дубосеково, где бойцы дивизии И. В. Панфилова ценой собственных жизней остановили немецкие танки.«Велика Россия, а отступать некуда – позади Москва!» – эти слова политрука Клочкова вошли в легенду. О героях-панфиловцах писали все газеты СССР. На их подвиге воспитывались поколения советских людей.Но в последние годы выяснилось, что картина легендарного боя 16
Росс и Филипп Эскот. Амарго и норт. Честный охотник за головами и племянник шерифа, заправлявшего всей преступной деятельностью Айланорте. Они были врагами, и их встреча была случайной, но им суждено было стать друзьями. Им предстоит раскрыть деятельность тайного общества, узнать, кто скрывается за призраком на плантации, спасти Тиеру от тирана и побороться за кресло губернатора.
Рубаи – стихотворения, состоящие из 4 строк. По содержанию лирика с философскими размышлениями. Спит ночная степь, реки спят, поляВ эту ночь не сплю, видимо лишь яЯркий лунный свет, словно ясный деньМы идём вдвоём, я и моя теньТы говоришь, что я больной, и я согласенНо для других людей, я вовсе не опасенЛюбовью называется болезнь мояОна опасная болезнь, но только для меня