Жена, Муж,
Старший и младший сыновья,
Подруга жены,
пьяный Гость,
Доктор,
Голос
Тихая музыка. Моцарт. Резко прерывается.
В полной темноте раздается женский голос (причитает): Я так больше не могу! Не могу, не могу, не могу. Я с ума сойду! Господи, ну сделай же что-нибудь?! Как жить? Может, лучше совсем… Господи…
Включается ГРОМКИЙ ЗВУК. Сначала небольшие помехи, потом совершенно отчетливо Голос: «Господи, спаси! Господи, помоги! Господи, дай, дай-дай». Тяжелый Вздох. «Творцы они судьбы. Кузнецы счастья».
Женский голос изумленно: «Ой, что это? Кто это?»
Голос: «Говорят не думая, просят, не надеясь, творят не ведая. Мир им плох.
Строго: «Чего ты хочешь?»
Женщина: «Я? Я чего хочу?» Возмущенно: «Если бы я знала!»
Спохватывается: «Нет-нет, я сейчас!» Задумчиво: «И правда, сколько раз я просила – Господи, развяжи мне руки, чтобы я могла жить по-божески. Вот есть возможность перестать унижаться ради того, чтобы сохранить семью, чтобы у детей был отец, чтобы не расстраивать родителей, чтобы подруги не злорадствовали.
Голос: «Господи, развяжи руки мне, отбери для меня, накажи за меня, УБЕЙ за мое!.. Горестный ВЗДОХ.
Сильные помехи. Связь прерывается. Небольшая пауза.
Женский голос, энергично: «Ну, я им устрою!»
Звучит тревожно: ТА-ТА-ТА-ТА!
Зажигается свет. Женщина лет 45-50 нервно ходит по комнате. В квартире чисто прибрано, порядок и уют. Трет пальцами виски
Жена: «Снится черт знает (осекается)… Бог знает что. И никак не вспомнить! Наверное, я схожу с ума. Я больше не выдержу! Надо что-то делать. Хоть что!»
Машинально включает радио: «А теперь, дорогие радиослушатели, настало время поговорить о здоровье. В гостях у нас доктор…
Доктор: «По последним данным, самой серьезной, прямо скажем, смертельной опасностью для человечества являются инсульты и травмы… Полученные в основном вследствие техногенных аварий (Выразительно) и падений на скользком.
Жена (раздраженно выключает радио): «Утешили! Спасибо».
Подходит к серванту, задумывается. Достает тарелку от сервиза, вертит в руках: «Как мы его долго искали… К 10- летней годовщине свадьбы». Размахивается, тут же опускает руку: «И мне же потом убирать!»
Набирает номер по мобильному телефону. Голос оператора: «Абонент находится вне зоны досягаемости».
Жена (возмущенно отшвыривает трубку): «И так каждый день!» Передразнивает оператора с издевкой в голосе: «Абонент, паразит этакий, находится вне зоны посягаемости на его свободу! Ну, все сговорились, все против меня! Позвонил 2 часа назад, что едет домой». Передразнивает мужа: «С днем ангела тебя, дорогая! Ты у меня – ля-ля-ля, ля-ля-ля… – святая. Нет, хватит! И у святых терпение лопается!» Стремительно ходит от одной стены до другой: «Пешком бы давно дошел. Опять у нее?!»
Глотает пригоршню валерьянки: «Я места себе не нахожу, а она живет себе припеваючи. Семья у нее хорошая, ребенок. Пусть все узнают, мне уже все равно!» Берет в руки телефонную трубку, наконец, решается позвонить: «Почему я одна страдаю? Хоть кому-нибудь сегодня, да устрою… зуб за зуб!»
Набирает номер трясущимися руками. Энергичный женский голос: «Але!»
Жена: «Не бросайте трубку, я хочу поговорить с вами о моем муже». Слышен вскрик и короткие гудки. Несколько раз набирает – занято.
«Ну, погодите! У меня и домашний есть!» Набирает номер телефона.
Усталый мужской голос: «Слушаю вас».
Жена (с вызовом выговаривает заранее прорепетированную фразу, которая кажется ей необыкновенно удачной): «Здравствуйте! Я жена любовника вашей жены».
В ответ непродолжительное молчание. Потом грустно и устало, но с достоинством: «Чего вы хотите? Вы – шантажистка?»
Жена (взвинчено): «Я? Я – ша… Я хочу поговорить с вами!»
Мужчина: «Одну минуту». Слышно, как говорит кому-то: «Ты поешь, я подогрел ужин. И ложись спать, завтра рано в школу вставать». В ответ капризный детский голос: «Почему мама поздно придет? Всегда поздно!» В голосе слышны слезы.
Жена (бросает трубку и яростно кричит): «Нет, Господи, нет! При чем тут ее семья?»
Задумчиво: «Он во всем виноват! С ним и разберусь!»
Слышится несколько аккордов Музыки.
Свет гаснет. В кромешной тьме слышен шорох разрываемой бумаги.
ВЗВИЗГ расстроенного инструмента. Зажигается свет.
Жена (нервно ходит по комнате и восклицает с надрывом): «Жить не хочется. За что мне – такое?!»
По радио: «Наводнение в Европе, цунами на побережье Тихого океана, ураган, крушение поезда, авиакатастрофа. Террористы захватили… Вы слушали последние новости».
Звонок в дверь. Хозяйка открывает с грозным видом. Входит подруга с огромным пакетом.
Подруга (начинает тараторить): «Слушай, я тебе такую косметику… мм-м!…(громко причмокивает губами)»
Жена (с трудом перебивает ее): «Посмотри на меня! Ну!».
Подруга (удивленно): «Ой, свят- свят, да на тебе лица нет!»
Жена: «Вот именно – не на что накладывать».
Подруга (тут же с новой силой): «Так это даже лучше! Своего нет – мы тебе такое сделаем!» (без перехода) «Сама понимаешь, месяц надо закрыть. Всех обошла – ты последняя!»
Жена: «Вот- вот. И ты туда же».
Подруга: «Что ты? – последняя… надежда!»
Жена: «Так, сколько?»
Подруга: «Обижаешь, хоть глянь!»
Жена: «Сколько, ну?»
Подруга: «Всего-то на триста рублей» – протягивает приготовленный заранее пакетик. Вздыхает: «Счастливая ты – все у тебя есть: муж, дети, работа хорошая. А я – дура! Выгнала своего… нахлебника. Принца нам подавай! А теперь кручусь, как сумасшедшая – с сыном в зоопарк некогда сходить. Полгода обещаю. А он по обезьянам с ума сходит, по их… дружным семьям, наверное. Братика просит. Пообщаться же не с кем дома! Кино и немцы! Да, пусть бы свою символическую зарплату получал, лишь бы к сыну по-хорошему. Да со мной по-человечески. Оказывается, для счастья не так много надо – когда его нет (вздох со всхлипом). Что-то он давно мне на глаза не попадался. Ты его тоже давно..?» задумывается
Мысленный монолог:
Ведь за что-то же я его любила? За доброту, безлобность… Жалела за непрактичность, неприспособленность.. Готова была от всех защитить грудью. Как на амбразуру.
А потом… устала. Устала бороться с жизнью в одиночку, с обстоятельствами, с болячками. Так захотелось, чтобы рядом был кто-то сильный! На кого можно положиться, опереться. Кто на руках готов носить. Сына на ноги… А главное, закрыть меня от всех этих гадостей жизни!
То- то теперь – я и герой, я и амбразура. Хоть разорвись! Кино и немцы.
А раньше – ну как хорошо было: Что-то не так – все ясно и понятно – вот она причина, на диване лежит! Наругаешься – всласть. Ой, а потом мириться! Да одна радость в жизни была – чтобы кто – то выслушал тебя. Просто выслушал! Молча… Глядя в глаза. Со- страдая!»
(Продолжает в задумчивости вслух):
