Поколения мира сделали народ Джитрелла беспечным. Планета была достаточно богатой, чтобы быть почти самодостаточной, но не настолько, чтобы привлечь алчных или сильных человеческих представителей Обитаемых Миров. По отношению к главным космическим линиям она находилась достаточно близко, чтобы вести торговлю, а в этом была необходимость, но не настолько, чтобы беспокоиться из-за шума и переворотов на других мирах.
Она осталась почти такой же, как во времена первых колонистов, когда человек завоевывал звездное пространство в эпоху Распространения. Жизнь на Джитрелле была хорошей, комфортабельной. Возможно, слишком комфортабельной…
А по мнению гвардейцев космопорта в Белинтере, главном городе Джитрелла, комфортабельней всего она была в середине ароматной летней ночи. Гвардейцы в основном бездельничали, предавались праздности, собирались в группы и обменивались острыми шуточками и легкой болтовней. Порт пустовал неделями – если не брать в расчет два-три зафрахтованных корабля, чьи грузы уже отправились в свои долгие коммерческие путешествия, и несколько товарных контейнеров за крепкими дверьми хранилища склада. Ничего особо ценного для кражи; ничего особо ценного для охраны.
Поэтому гвардейцы оказались совершенно не готовы увидеть следующее: их командный пункт со всей системой связи начал заваливаться, как будто какой-то великан ударил по нему сверху невидимой дубиной, а потом взорвался, разлетаясь на мелкие осколки, исчезающие во вспышках пламени.
Гвардейцы были обычными людьми, только с особенной подготовкой, и реагировали они, как обычные люди. Они застыли. Шок, замешательство и страх опустошили их головы, парализовали их действия, слова не находили выхода из горла.
И другие приблизились к ним.
Они, казалось, пришли из ниоткуда, как будто форму им дали сами тени. Человек двадцать в темно-красных комбинезонах наступали в полностью скоординированной атаке, и наиболее ужасающими были постоянная скорость и мрачная тишина.
Некоторые из атакующих легко скользили в двухместных скиммерах, парящих на воздушной подушке. Другие были пешими, но стремительными, как хищники, и такими же смертоносными. Они шли на гвардейцев в стремительном натиске, пока скиммеры не развернулись веером и понеслись по направлению к темным силуэтам грузовых складов и хранилищ.
В мгновение ока оба корабля и склады были смяты, обломки брызнули к небу ослепительными вспышками. Но джитреллианские гвардейцы уже не увидели, что произошло. Они умирали.
Правда, один или два гвардейца преодолели панику достаточно быстро, чтобы схватиться за оружие. Но это уже не имело значения; так и не успев вступить в бой, они умерли в урагане энергетических лучей оружия атакующих.
А выжившие долго не продержались. В ближнем бою нападающие использовали только руки – и делали это с легкостью, с какой-то вызывающе-небрежной сноровкой, которая присуща, скажем, жителю леса, подрезающего топором ветви деревьев.
Когда последний гвардеец испустил дух, появился космический корабль, он пронесся низко над портом и завис для посадки. Корабль представлял собой полусферу, с темной, неотражающей поверхностью и без опознавательных знаков. Когда он приземлился, нападающие двинулись к нему столь же быстро и скоординированно, по-прежнему не нарушая тишины. Мгновение – и они уже на борту; с момента их появления не прошло и трех минут. Корабль ушел быстро, исчезая в ночном небе.
На поверхности космопорта остались лишь трупы гвардейцев, и последние огоньки дотлевали и угасали в разбитых остатках хранилищ.
Ярость, охватившая джитреллиан при известии о нападении, была безграничной, но бесполезной. Это была ярость испуганных людей. Ведь не было ни малейшего ключа к разгадке для опознания налетчиков, или их целей. Нарастание страха стимулировал и тот факт, что это не первый налет – хотя этот был самым жестоким и разрушительным – которые случались на Джитрелле за предыдущие месяцы.
В заселенной части планеты формировались небольшие вооруженные отряды и отправлялись для подкрепления гвардейцев космопортов и важных промышленных объектов. А джитреллианские авторитеты совещались, дебатировали, тереотизировали, и все же, в конце концов, пришли к заключению, что они не могут прийти к какому-либо выводу. Не было способа узнать кто илипочему.
Это бессмысленно, объявили они. Это глупо.
Но мудрые спокойные головы долго держались вдали от Джитрелла, обдумывая сообщения о налетах – которые они собирали из «рассыпанных» по галактике радиоперехватывающих устройств, о которых остальная галактика и не мечтала. Эти мудрые головы были уверены, что бессмысленными налеты не были. И они были уверены, что смогли бы понять этот смысл – очень особенный смысл – скрытый в них.
Как закругленный наконечник, маленький космический корабль вырвался из густого облачного покрова; тепловые щиты все еще пылали от прохождения через атмосферу. Устремившись вниз, он выровнял траекторию и заскользил над поверхностью планеты Рилин, где спокойно и лениво катил свои рыжеватые воды безбрежный океан.
Поднявшаяся волна тумана охватила корабль. Это был компактный одноместный истребитель. На его видеоэкранах не было видно ничего, кроме однородной серой массы, но человек у пульта управления – худой темноволосый молодой мужчина в серой униформе – не увеличил скорости. Корабельные чувствователи и компьютерная обработка давали ему все необходимые данные для управления. Подавшись вперед в своем ременном кресле, он с неослабным вниманием наблюдал за показаниями приборов, а руки его «вслепую» двигались над панелью, словно имели собственные глаза.
Это был Кейлл Рэндор, один из молодых офицеров прославленных Легионов планеты Морос. Теперь он был последним галактическим легионером – единственным, кто выжил после быстрого и ужасного уничтожения
Легионов. И хотя Кейлл остался без планеты, без людей, путешествовал он не в одиночку.
Сопровождал его на этом маленьком несущемся корабле не человек. Это было небольшое крылатое существо из другой галактики. Сейчас оно отдыхало на специально приспособленном ременном сиденье, похожем на насест. От короткого тела с мягкими кожными пластинами отходили мембраны крыльев, нежные с виду и растянутые, как полусвернутые паруса. Голова была гладкой и куполообразной, а два ярких круглых глаза взирали на панель управления с сосредоточенностью, не уступающей Кейллу. Насест передвинул похожие на обрубки ноги чужака с маленькими ступнями поближе к панели: и эти ступни, которые, фактически, были руками – три пальца вместе и один противостоящий – заерзали, как будто хотели пробежаться по кнопкам.
