Глава 1. Квартирантка
Дверь подъезда с грохотом закрылась у Кати за спиной. В темноте усилился холод бетонных стен, обострился тошнотворный запах. Этажом выше наотмашь ударила оконная створка.
Бежать отсюда! Но куда? Ночевать на вокзале?
Катя включила на мобильном фонарик. Луч света выхватил замызганные ступени и распахнутые дверцы искореженных почтовых ящиков. Она поводила телефоном по сторонам, опасаясь увидеть ночлежку бомжей, но в углах прятались только тени.
Ладно, нужно просто подняться по лестнице…
Просто толкнуть незапертую дверь тамбура.
Просто протиснуться между картонных коробок и прочего хлама.
Все. Тот самый адрес.
От пронзительного дребезжащего звонка, казалось, заложило уши, но хозяин квартиры его не слышал. Или, что намного хуже, дома никого не было. Тогда придется…
– Кто? – сухо прозвучал мужской голос.
– Я по объявлению.
Дверь распахнулась, и у Кати перехватило дыхание. Мужчина, нависающий над ней, мог сойти за демона этой панельной преисподней. Худощавый, бледнокожий, с волосами цвета ржавчины до самых плеч. И такими яркими зелеными глазами, каких Катя еще не видела.
Пьяный? Сумасшедший?
Пьяный сумасшедший?
На нем были черные брюки с отутюженными стрелками и белоснежная рубашка. Распахнутая. Ее край прикрывал татуировку возле ремня: то ли цветок, то ли птицу.
– Чего застыла?
Катя перешагнула порог и нагнулась, чтобы снять ботинки. Мельком глянула по сторонам в поисках того, что заставило бы ее сбежать. Но в прихожей было чисто и прибрано. На полке стояла фотография миловидной блондинки, слишком обычной по сравнению с этим рыжим.
Хозяин квартиры терпеливо ждал, пока гостья возилась с застежкой.
– Налево – кухня. Направо – комнаты. Твоя и моя.
Катя заглянула в приоткрытую дверь «своей» спальни.
– Обстановка скромная, как я и говорил, – мужчина подошел ближе, чтобы включить свет, и Катя глубоко втянула воздух: нет, не пьян.
Скромная – подходящее слово. Древний шкаф. Продавленный диван. Стол со стулом как у преподавателей в ее бывшей сельской школе. На полу потертый линолеум.
А что ты хотела за такие деньги?
– Могу я заселиться сегодня? – как можно увереннее произнесла Катя и тут же исправилась: – Сейчас?
Мужчина просканировал ее взглядом с головы до пят, словно проверял, достойна ли она жить с ним в одной квартире. Катя невольно заложила за ухо прядь волос, которая выбилась из пучка на затылке. Одну руку спрятала в карман наглухо застегнутого темно-синего плаща. Второй принялась теребить лямку спортивной сумки, переброшенной через плечо.
– Плата за месяц вперед, – наконец, произнес он.
Несколько секунд Катя стояла, не шевелясь, потом спохватилась, полезла в карман.
– Держите, – и на всякий случай приврала: – Это все, что у меня есть.
– А питаться будешь из мусорки? – спросил мужчина без зла, с любопытством.
– Я заработаю.
– За ночь? Впрочем, я тоже работаю по ночам. Располагайся. – И он ушел, плотно закрыв за собой дверь.
Катя опустилась на диван, подышала на ледяные ладони.
В коридоре скрипнул шкаф, о дверцу ударилась вешалка. Сердце болезненно отзывалось на каждый звук.
– Вернусь часа через три. Если захочешь прогуляться, ключи в коридоре за фотографией, – донеслось из коридора.
Вот так просто? Ключи – первой встречной? Даже паспорт не попросил.
– Ладно.
Хлопнула входная дверь, щелкнул замок.
В первую минуту стало спокойнее: по крайней мере, ночью этого странного человека не будет рядом. Но потом снова накатила паника.
Конечно, ни замка, ни задвижки.
Катя подперла спинкой стула дверную ручку. Проверила – не опускается. Хоть на минуту это его задержит. А минуты ей будет достаточно.
Открыла окно, выглянула в темноту: до земли метра два. Сойдет.
Легла. Вскочила. Схватила сумку. Рывком отдернула штору.
Да, минуты будет достаточно.
…Но что делать потом, ночью? В незнакомом городе? Почти без денег?
Не раздеваясь, Катя легла на диван. Наволочка пахла свежестью. Где-то в квартире тикали часы, за стеной урчал холодильник. Так привычно, по-домашнему. Она закрыла глаза, прислушалась к себе. Паника отступала: ладони потеплели, лоб уже не горел, пульс не разрывал виски. Дыру в животе, что проел страх, наполнило ноющее чувство усталости. Одной быть не страшно. Неуютно, но не страшно.
Я сильная и смелая. Я добьюсь всего, чего захочу.
Сквозь приоткрытые створки окна просачивался ветер, надувал шторы. Не стоило кутаться в одеяло, погружая себя в тепло, лелеять ложное чувство безопасности. Но веки опускались.
…Я сильная и смелая.
Она повернулась на бок и, зажав ладони под мышками, мгновенно провалилась в глубокий, тяжелый сон.
* * *
Деньги закончились.
Ян насмехался над теми, кого это обстоятельство выбивало из колеи. У него деньги заканчивались постоянно, но тут же появлялись. Деньги, как женщины, липнут к тому, кому на них наплевать.
Да, деньги к нему липли. Они находили сотни способов оказаться у Яна в кармане. Оброненное кем-то портмоне на заднем сиденье такси. Покер с незнакомцами. Глупый спор. Или моментальный отклик на объявление о сдаче комнаты. Какой-то древний денежный божок любил и баловал его, как единственного сына. И сегодня Ян собирался навестить своего «папашу».
Он вытянул руку, останавливая такси.
Пустынные улицы, залитые дождем и фонарным светом, скользили за окном, плавно притормаживая на светофорах. У казино машина остановилась. Ян расплатился с шофером. Сдачу не взял. Теперь у него осталась только одна купюра.
Охранник кивнул на входе.
– Давно вас не видели.
Ян подмигнул в ответ.
На первом этаже казино находился зал для обычных клиентов: игровые автоматы, столы с низкими ставками. Здесь всегда было шумно и накурено, а в особо «рыбные» дни дым от сигарет стоял такой, что люди казались тенями. Ян прошел мимо открытой двери и поднялся на второй этаж, где ставки начинались от ста долларов.
Войдя в vip-зал, он остановился. Здесь пролегал барьер между двумя мирами. Сонным, тоскливым, предсказуемым – тем, что остался позади. И другим – дразнящим, сверкающим. Он пах азартом, жаждой наживы и отчаяньем.
Мир, в котором женщины не старели.
– Я уж подумала, ты забыл обо мне, – яркая шатенка в черном вечернем платье, расшитом стразами, подошла почти вплотную и, прикрыв глаза, медленно вдохнула. – Спасибо, что принес свой запах…
Если казино – храм, то она была его жрицей. К слову сказать, там «служили» и другие женщины, помеченные бутоном чайной розы в изысканных прическах. Томно просили прикурить или угостить вином, артистично тянулись через стол, чтобы сделать ставку. Но из них только Мадлен умела носить свою розу с королевским величием.
Сколько авантюристов потеряли из-за нее голову и деньги, трудно представить. Но еще труднее понять, почему она, не задумываясь, бросала очередную жертву и устремлялась к Яну, у которого с собой каждый раз была только одна купюра.
