Эта ночь была совершенно обычной, как тысячи ночей до неё. Заливались невидимые птицы, тяжело шелестела над головой листва. Старый лес никогда не погружается в сон полностью.
Молодая ведьма Лла медленно и почти бесшумно переходила от одного дерева к другому, время от времени нагибаясь, чтобы срезать нужные ей листья. Как и все ведьмы, Лла не носила обуви, была лысой и и прекрасно видела в темноте. Её ловкие руки бережно складывали растения в сумку на поясе. Она собирала медвяник, который называли «чистое дыхание» и давали его отвар роженицам.
Улыбаясь своим мыслям, Лла срезала последний лист и вытерла о траву серповидный нож и пальцы, пахнущие теперь терпковатым соком. Неподалёку едва слышно зашуршала лесная подстилка. Даже не повернув головы, ведьма в тот же миг помчалась прочь, её шерстяной плащ с капюшоном бился за спиной. На бегу она сунула руку в карман и, вытащив пригоршню чёрного порошка, выдула его прямо перед собой. Как только её тело ворвалось в это чёрное облако, Лла исчезла. Через несколько секунд появилась её преследовательница – тоже ведьма, но совсем другая – красноглазое когтистое существо в драной хламиде. Поняв, что догонять больше некого, она в ярости закричала. Раздался треск, в листве над ней сверкнуло, и на траву упал обугленный бельчонок.
***
– Эти дикари до сих пор живут в шатрах и прячутся от грозы! – воскликнул Содо Густ, и его худощавое лицо скривилось. Вторая королева подняла ладонь, и младший советник замолчал.
– Эти дикари, как ты их называешь, прекрасно поняли, что именно перед ними, когда нашли эту жёлтую сферу. Лошади, шатры и глиняная посуда – это история их выживания, и не нам о ней судить.
Густ прижал руки к груди в знак извинения. В это время в зале появилась Первая королева, и Содо поклонился ей. За королевой шёл старший советник Бара Амбада. Этот темнокожий мужчина просто излучал надёжность и спокойствие. Под его расшитыми шёлком одеждами угадывался объёмный живот, но широкие плечи, выверенные движения и цепкий взгляд выдавали в нем бывшего воина. Сейчас его карие глаза смотрели весело, крупные губы чуть-чуть улыбались. Остановившись рядом с Содо, он поклонился Второй королеве и замер в ожидании.
Обе королевы поставили свои подписи на бумагах, разложенных на мраморном столике. Содо собрал их и поспешил прочь, а Вторая королева обратилась к Баре:
– Сложно переоценить важность этой находки, Бара. Поэтому именно ты встретишься с ха'асами и их вождём и привезёшь жёлтую сферу. Подготовь ответные дары. Эта встреча – повод укрепить наши связи и поддержать лояльность этого вольного народа.
– Я всё сделаю, – снова поклонился советник, и королева махнула рукой, отпуская его.
В сопровождении двух стражников Бара спустился в замковое подземное хранилище, и его пропустили в одно из специально обустроенных помещений. Он прошёл к столу у дальней стены, где в сундучках из закалённого стекла под защитой хитроумных механических замков лежали две сферы – красная и белая. Советник опёрся обеими руками на стол и несколько минут вглядывался в гладкую поверхность мягко светящихся сфер. Потом, словно очнувшись, выпрямился и приказал принести ещё один сундук.
***
Третий ребёнок Мары Йону родился очень быстро. Её муж Рамиру помог повитухе помыть и запеленать дитя, убрал окровавленные тряпицы и вылил воду. Положив Маре на лоб прохладный компресс, он с нежностью посмотрел на малыша, которого жена прижимала к груди. Мара устало улыбалась. Её тёмные кудряшки сбились набок и прилипли к лицу, но она ни на миг не хотела выпускать сына из рук.
– Кажется, с меня пока хватит, – обратилась она к мужу. – Трое мальчишек – это не шутки.
В ответ Рамиру только поцеловал её руку и продолжал улыбаться, глядя на попискивающего ребёнка. Раздался стук в дверь, и в комнату заглянула помощница Мары.
– Господин, госпожа, простите, но там внизу… – она замялась, глядя на них большими глазами и, видимо, не решаясь продолжить. Рамиру встал.
– Что такое, Тика?
Девушка сжимала и разжимала конец передника и наконец смогла ответить:
– Пришла ведьма.
Рамиру и Мара переглянулись и одновременно посмотрели на новорождённого сына.
***
История крупных государств насыщена масштабными событиями и неожиданными переменами, появлением великих героев и великих предателей. Королевства поменьше, как Арбор, которым правили две королевы, не так богаты на впечатляющие истории, но если что-то происходит в них, никто из жителей не остаётся в стороне.
В спорах за власть, случающихся в любом государстве, каждый из претендентов верит в свою исключительность, но исключительная жадность, ограниченность или жестокость – плохие советники правителю. Такого легче не допустить до власти, чем отнять её у него. Так не лучше ли на благо будущих поколений объединить волю и силы вместо того, чтобы грызться за престол, подумали однажды два арборских принца и поставили в главном зале своего дворца двойной трон.
Последующие столетия мирной жизни подтвердили мудрость этого решения. И, хотя власть в Арборе оставалась наследной, королям и королевам удавалось обеспечить покой и процветание своему народу. Даже несколько серьёзных конфликтов с соседями на других континентах не смогли подорвать их размеренное существование.
Но жизнь никогда не движется по строгой прямой, хотим мы этого или нет. И тогда всё, что нам остается, – узнать, с чем мы пришли на встречу с судьбой.
***
После почти двухнедельного путешествия в крытой повозке Баре доставляло истинное наслаждение шагать по равнине, где жило племя ха'асов. Ветер развевал его дорожные одежды, делая его крупную фигуру ещё более приметной в этом мире земли и травы. В похожем жарком месте прошло и его детство, так что ни яркое солнце, ни скрипящая порой на зубах пыль ничуть не портили его бодрого настроения.
В огромном белом шатре его ждал ха'асский вождь с семьёй и другими членами племени. Разглядывая аккуратные, одно к одному, плетёные сидения, резные деревянные столы и изукрашенные кожаные доспехи ха'асов, Бара в который раз восхитился мастерством этих свободных воинов-ремесленников. Когда-то сражавшиеся с соседними племенами за суровые степные земли, ха’асы до сих пор не теряли выдающихся воинских навыков, но помимо этого могли гордиться и другими своими искусствами. Их нарукавники украшали изображения лошадиных профилей, на мебели и посуде красовались цветы и птицы. Даже на себя ха’асы наносили рисунки – символические изображения важных для них явлений – рассвета, дождя и звёзд, которых они считали ушедшими на небо предками.
Вождь На'акри-Мах был уже не молод, в его чёрных волосах виднелись седые пряди, у губ залегли складки, но мускулистые руки и широкая татуированная грудь, не скрываемая свободным кожаным жилетом, говорили о недюжинной силе.
