Чарльстон в эти дни был туманным. Дождя не было уже неделю, из– за чего город поглотил зной, от которого иногда было сложно даже вздохнуть. Мир любил постоянство, но что– то подсказывало мне, что это лето – будет намного жарче, чем предыдущие. Погода единственное, что вообще меняется в моей жизни.
Отвлекшись чем– то, я сделала шаг вперёд и врезалась в мужчину, обещанного металлом, явно перепутавшего библиотеку с каким– то баром. Пробормотав себе под нос «Извините» я юркнула мимо него, с шумом ставя книги на стол, и уводя взгляд пока женщина занималась работой. Эти минуты казалось, длились вечность.
Посещение городской библиотеки было спонтанным, хотя и крайне необходимым мне сейчас. Не скажу, что я была домоседом, для меня нахождение в четырёх стенах больше двух дней пытка, но в некоторые моменты дом – крепость, в котором я могу спрятаться. И даже Джессика бывает не в силах вытащить меня на свежий воздух.
– Ты бьёшь сама себя о стену, – говорила она на днях, в наши обычные получасовые болтания на телефоне. – Перестань заниматься самобичеванием, такая сволочь как он, этого не стоит.
Как всегда, прямо и без лишних подтекстов. Конечно у меня было намного больше эпитетов в голове, в адрес бывшего парня, но наверное даже сейчас я никогда не решусь произнести те вслух. Естественно я раньше встречалась, что не длилось дольше недели, так что за полгода отношений с Лео я даже успела привыкнуть к этому. И из– за этого факта я ненавидела его ещё больше.
Получив уже свои книги, я направилась к выходу, медленно переходя из шага в бег. На улице я уже полностью неслась, стараясь как можно меньше врезаться в людей. Затормозила я только у кафешки, и зайдя в пустой переулок, прислонилась к стенке обессилено скатившись вниз. Пару минут у меня ушло на постукивание головой о кирпич, прежде чем я сообразила не привлекать внимание. Закинув сумку дальше на плечо, я побрела по улице в сторону Догвуд роуд.
Вот представьте парня среднего роста, с бледной кожей и копной черных кудрей. К этому всему россыпь родинок по всей шее и долговязая внешность, что не отличало его от половины парней побережья. Именно так и выглядел мой одноклассник Лео Флицинберг.
Лео в школе был одним из востребованных парней, каким– то нелепым образом притягивающих девчонок. В тот же разряд входил и его лучший друг Крис, непонятно за что обожаемый доброй половиной нашей школы. То ли за брови во всю ширину его узкого лба, то ли за длинную шею, носящую на себе черепушку, коротко остриженных волос. В любом случаи секрет был только в мускулатуре и почетном месте капитана баскетбольной команды. Жаль, что иногда даже меня притягивает на это качество.
Причиной расставания с Лео послужил именно этот секс символ – Крис, подтолкнувший парня затащить меня после уроков в закрытый класс. Закончилось всё ожидаемо, для меня: прокричав «Свою девственность я оставлю при себе!» я залепила ему пощёчину, выскочив из уборной. Удар, скажу я вам, был не слабым, так что наверняка на его лице осталось напоминание этого. Единственное о чём я жалела сейчас, было то что я так и не смогла прийти на следующий день в школу, что бы запечатлеть в уме сие прекрасное зрелище.
Запутавшись в мыслях, я подняла голову и уставилась на вывеску маминого музыкального магазина. Мамин рабочий день должен был кончиться через полчаса, что было мне на руку. Боюсь, в такую погоду, перенести ещё один час в общественном транспорте не смогу.
Звонок оповестил о посетителе, и из– за барабанов высунулась брюнетка, поправив сползшие очки обратно на нос. У мамы не было проблем со зрением, но они были необходимы что бы разгладить морщины вокруг глаз делая её тут же в половину моложе чем она есть.Я завидовала маме, и её росту, как назло неуклюжая фигура и маленькие габариты для шестнадцатилетней девочки достались мне от отца. Она как и я, обладала чёрными вороньими волосами, смуглой кожей и тёмными до глубины, глазами. Я гордилась ей, после отца мы обе нуждались друг в друге, что только сильнее сплотило наши отношения. Она не была строгой, не задерживалась на работе, и в противоположность этому была полна энергии, несмотря на свой возраст. Амелия готова была душу продать за музыку, так что с первого же дня как я начала ходить я пошла на рок концерт вместе с ней. Мой лучший друг, которому я не боялась рассказывать всё без исключения, потому что знала, что той можно доверять. А с доверием у меня всегда были личные проблемы.
Кинув мне приветственную улыбку, она тут же опустилась обратно продолжая полировать музыкальный инструмент.
– Ты будешь меня ждать? – поинтересовалась она, и я сбросив напряжение, свалилась на стул возле окна.
– Мне спешить некуда, – пожала я плечами. – Если конечно у тебя не запланирован концерт.
– Игги утроил какое– то пожертвование. Решил заделаться в гринписовцев, – скинув тряпку в угол стола, и приблизившись ответила та – «Деревья продолжают вырубать…» как будто половина моих инструментов сделана не из них.
– Процент с них, все равно отходит тебе. Или я не права? – поинтересовалась я, заметив как мама скрыла улыбку. Что бы не говорили, а на музыке тоже можно было хорошо заработать если быть к примеру Амелией Кендал, жизнь посвятившей этому искусству. Мама оставила фамилию отца, хотя их расставание нельзя назвать особо счастливым. Роберт Кендал ушёл от нас когда мне исполнилось двенадцать. Видимо у папы были проблемы по важнее, чем подрастающая дочь.
Я всегда помнила нашу семью небольшой: мама, папа и я – единственный ребёнок в семье. Бабушек и дедушек я не знала. Конечно была ещё старшая сестра отца, но перед отцовским уходом на неё напали в переулке, лишив Бекку жизни. После этого её муж решил разорвать любые контакты с нашей семьёй.
Сейчас родственников кроме Амелии у меня не было. Мама не знает ни своих умерших тёть, не даже далёких кузенов. По её словам, я привыкла считать что мы единственные Кендалы, а Амелия единственная урождённая Морган.
– Я думала ты заглянешь к Джессике.
– Лучше домой, – выдохнула я. Подруга явно будет не в восторге узнав, что находясь буквально в том же квартале, я не зашла в гости.
– Как оно? – спросила мама, повернув ко мне матовую поверхность гитары, с изображением полуголой нимфы – Я просила больше голубого, но художник откровенный засранец, так что получилось на троечку.
– Четверку с половиной, – усмехнулась я. – Разве такое кому– то нравится?
– У всех свой вкус Из. Вот недавно был заказ на гитару со спанч– бобом. Уже почти пять, – она глянула на часы отрываясь от инструмента и немым жестом указывая на ключи, по правую сторону от меня. – Мне нужно ещё кое– что закончить. Можешь подождать меня в машине.
