Лия Флеминг - Дети зимы

В мае 2001 года наши местные фермы и дороги закрылись почти на год с лишним из-за эпидемии ящура. Фермерам пришлось бороться за выживание, что-то придумывать и смириться с потерей своих племенных животных, с потерей пород, которые выводились многими поколениями. Все остальные факты и события, касающиеся того ужасного времени, в моей книге вымышленные, но я надеюсь, что мне удалось точно передать дух жителей Долин. Почти десять лет я с восхищением наблюдала, как фермеры постепенно справлялись со всеми трудностями.

Тернер, знаменитый художник, побывал в Йоркширских Долинах летом 1816 года. Я рекомендую книгу: «In Turner’s Footsteps: Through the hills and dales of Northern England». David Hill, John Murray 1984.

Я вовсе не увлекаюсь эзотерикой, но при работе над своей книгой использовала множество историй и воспоминаний других людей, которые верят, что энергия, как позитивная, так и негативная, оставляет свой след в домах и на местности. Если кому-то интересно, я рекомендую книгу: «Cutting the ties that bind». Phillis Krystal. Element Books 1989.

Большая часть приведенных мной рецептов – проверенные, семейные. Среди многих книг, которые я прочла, работая над этой книгой, особенно хочу упомянуть: «Traditional Food East and West of the Pennines». Edited by O. Anne Wilson. Sutton Publishers 1991.

Я выражаю особенную благодарность семье Уиггин за то, что они показали мне, человеку с шотландскими корнями, как нужно праздновать Рождество, и рекомендую «Memoirs of a Maverick» покойного Мориса Уиггина (Quality Book Club 1968).

Я благодарю также нашу сельскую школу, теперь, к сожалению, закрытую, с которой у меня связаны восхитительные воспоминания о рождественских праздниках, благодарю исполнителей рождественских гимнов из Лангклиффа, преданно сохраняющих местные традиции.

Еще я хочу выразить огромную благодарность всему коллективу издательства «Avon» за их помощь и энтузиазм, особенно Кэролайн Риддинг и Кейт Брэдли. Их внимание к деталям благотворно сказалось на моей книге.

Наконец, я представляю себе моего читателя, который, лежа на ковре у камина и потягивая глинтвейн, с удовольствием читает эту рождественскую историю и слушает альбом Стинга: «If on a winter night…» Эта музыка помогала мне в работе.

Лия Флеминг

Когда в рождественский сочельник раздался звонок в дверь, Кэй и Партриджи ответили не сразу, потому что спешно завертывали в бумагу последние подарки.

– Тим опять забыл ключи, – крикнула Кэй свекрови. – Я так и думала, что он приедет поздно. – В новом году они собирались переехать в Лондон и сейчас, после продажи дома, временно жили у родителей Тима. – Иви, открой папе дверь, – крикнула она дочке, которая уже объелась шоколадными фигурками, предназначенными для украшения елки. Кэй надеялась, что Тим все-таки заехал в садовый центр и купил елку. Еще неделю назад он обещал нарядить ее вместе с Иви, но фирма отправила его на север, в Ньюкасл, для котирования сделки.

– Милый, это ты? Почему ты так… задержался? – крикнула она в лестничный проем. Не дождавшись ответа, она сбежала по ступенькам, чтобы выслушать оправдания мужа. У открытой двери с озадаченным видом стояла дочка.

– Тут полицейский и какая-то тетя. Они хотят поговорить с тобой, – сообщила она с улыбкой. – Может, папа как-нибудь нашалил?

Кэй выглянула в дверь, и ее колени задрожали. Выражение на лицах пришедших сказало ей все…

Она скользит по дому, проплывает по комнатам и коридорам. Не осыпается штукатурка, когда она задевает за стены, не скрипят половицы; ее присутствие выдает лишь еле слышный запах лаванды. Бывшая хозяйка дома знает свой Уинтергилл-Хаус, она знает здесь все пятнышки и щелочки, каждую крысиную нору и оторванную доску, каждую потерянную когда-то безделушку и кошачьи кости в углах чердака.

Хепзиба Сноуден обходит свои владения, как делала это когда-то; со связкой ключей на кожаном поясе, с высокой свечой в оловянном подсвечнике; она проверяет, спят ли слуги, дремлет ли у камина мастер Натаниэль, повелитель ее ночей. Она знает, что ее прах, подхваченный четырьмя небесными ветрами, забился в каждую трещину старого дома. Из долины ползут осенние туманы, но ее это не волнует. Хепзиба не выходит на улицу. Ее дух существует лишь в пределах этих каменных стен.

Ноябрь – месяц мертвых. Стрелка барометра падает, солнце закрыто тучами и быстро пробегает свой короткий путь по небу. Хепзиба знает, когда листва желтеет, высыхает и падает на землю, год начинает свой медленный танец смерти.

В доме тихо, пусто и уныло, воздух затхлый. Владельцы, старуха и ее сын, не обращают внимания на отслаивающуюся штукатурку, на пятна сырости, на отвалившуюся черепицу на крыше сыроварни. От прежнего богатства не осталось и следа. Слуги не наполняют горячей золой железные грелки, чтобы согреть хозяйскую постель. На мощенном булыжником дворе не дымится конский навоз. Не слышно ни кашля пастуха, ни свиста конюха. Амбар переделали в жилой дом.

С тяжелым сердцем она видит, что все труды Натаниэля безвозвратно пропали. Такую кару недавно наслал на эти уделы Господь в Его мудрости. Теперь не слышно ни мычания коров в коровниках, ни блеяния овец на пастбищах. Господь не пощадил безбожный Йоркшир. Вся скотина была уничтожена. Теперь тут лишь безмолвие и слезы.

Хепзиба заглядывает в окно и всматривается в полумрак. Там бродит еще один призрак, которого она боится. Бродит. Высматривает. Ждет. Ее бывшая кузина Бланш летает вокруг стен в вечном поиске. Неупокоенный дух, витающий меж двух миров. Терзаемая муками душа мечется с горящими глазницами по пустошам. Да, Бланш там, в сгущающихся сумерках; она ищет то, что невозможно найти, и пытается проскользнуть в любую открытую дверь.

Хепзиба трясет головой; тут она в безопасности, этот дом защищен от беспокойного духа кольцами рябины и бузины, горящими фонарями, которых не видит человеческий глаз, упорной молитвой и ее собственной постоянной бдительностью. Ведь она назначена хранительницей этого очага, она обречена находиться в нем, и это ее гордость и епитимья.

Каждый год, вот уже почти четыреста лет, когда гаснут огни и тает решимость, им приходится разыгрывать заново эту древнюю драму, вести бесконечную игру в кошки-мышки. Господи, когда же дух Бланш Нортон обретет мир? Кто поможет проводить его на покой?

Скоро Святки, загорятся праздничные огни, а солнце повернет на лето. Хепзиба знает, что в рождественском доме без детского веселья ее собственные силы станут слабеть. Уинтергилл-Хаус нуждается в новой жизни, иначе он рухнет. Теперь самое время открыть свое сердце для высшей воли и бросить вширь и вдаль сеть молитв.