***
Осенний ветер трепал голые макушки деревьев, тучи сгущались, и на землю душным одеялом опускались сумерки. Склон давался нелегко. Ноги увязали в сброшенных листьях так же, как недавно застревали в песке на берегу моря, тяжёлые ботинки и рюкзак тянули к земле. Люде не хватало воздуха. Она цеплялась за каждую ветку, карабкаясь вверх, иногда больно оцарапывая ладони. От двух идеальных хвостов не осталось ни следа: то тут, то там по голове вздымались «петухи», украшенные сучками и иголками. От запаха грибов и сырости уже подташнивало. Кружилась голова.
– Вов, давай, лагерь разобьём? – выдохнула Люда. Ей казалось, что сейчас она упадёт и уже не встанет.
– Так, Людка, булки подбери. Ничего с тобой не случится. Смотри, вон дождь собирается, – Володя махнул рукой вверх на осколки неба, прорезающие макушки деревьев, а потом, осматриваясь, пробубнил под нос: – Где-то здесь должна быть пещера.
Люда вздохнула и с трудом побрела дальше. Неожиданно справа раздался шорох, что-то прошмыгнуло в кустах, она лишь успела заметить жёлтый глаз. Люда вспомнила заметку про бешеного волка, вышедшего к людям, которую читала перед тем, как они двинулись в путь. Сейчас только этого не хватало!
– Вова! – бросилась она вслед за мужем.
– Не болтай! Ещё больше устанешь! – резко оборвал её Володя, быстро продвигаясь вперёд, будто не было пары десятков километров позади.
– А если волк? – жалобно пискнула Люда, больше обращаясь к себе, чем к мужу, и оглянулась назад. От воспоминания о ярком глазе по спине бежали мурашки, а на лбу выступал липкий пот.
– Смотри, вон пещера, – Володя ткнул пальцем в оскал черной горы, который виднелся сквозь ветви деревьев. – Давай, ещё успеем до темноты насобирать хвороста.
***
Люда проснулась ночью от невнятного всхлипывания. Несколько минут прислушивалась к шуму дождя, писку одинокой комарихи и шороху ветра в деревьях, но звуки шли не из леса, а из глубины пещеры. Там, где Володя вечером нашёл небольшую трещину. Ему пролезть в неё не удалось, а Люда наотрез отказалась даже пробовать. В лодыжках стреляло, ноги не сгибались, а руки дрожали, стоило только что-нибудь взять в них. «Пока не посплю, никуда не сдвинусь», – огрызнулась Люда, трясущимися руками разложила спальник и залезла внутрь. Теперь же она жалела, что не послушала мужа.
Люда приподнялась в спальном мешке.
– Володя! – она осторожно толкнула спящего мужа, он буркнул что-то невнятное и отвернулся. «Вот, зараза!» – Люда разозлилась на мужа.
Всхлипывания раздались ближе. Она нащупала оставленный у костра нож, которым вчера Володя рубил ветки и резал мясо. Аккуратно освободилась от мешка, стараясь не шуметь, чтобы не привлекать к себе внимания, вытащила из рюкзака фонарь и подошла к расщелине. Из неё дуло, как при сквозняке.
Снова всхлипывание, в котором ей почудилось знакомое слово – «маааамаааа». «Там ребёнок! Он заблудился! Пещера, наверняка, сквозная», – Люда обернулась и взглянула на мужа. Он спал, как убитый. Она засунула нож за пояс, включила фонарь и нырнула под камень.
Расщелина хоть и была узкая, но её тоненькая фигурка без труда пролезла внутрь. Дальше лаз резко менял направление и превращался в длинный неширокий коридор, потолок которого терялся в такой густой темноте, что даже луч света не мог её прорезать. Люда прислушалась. Теперь всхлипы слышались дальше, они образовывались где-то вдалеке и эхом разносились по коридору.
Люда шла вперёд, ощупывая мокрые скользкие стены. Они были гладкими, только кое-где выступы будто образовывали дорожку. «Интересно, по ним можно взобраться наверх?» – мелькнула в голове мысль, но тут же погасилась едва слышным призывом: «маааа-ффф-маааа-ффф». Люда поёжилась, только сейчас она ощутила, как здесь холодно. Сколько же там ребёнок просидел, если у него зуб на зуб не попадает?
К всхлипыванию присоединился лёгкий свистящий шёпот, сверху пронеслось шуршание, луч фонарика снова утонул в густой тьме. С каждым шагом новый звук усиливался, отдавал покалыванием в кончиках пальцев и, будто невидимой нитью, привязывал к себе Люду. Она ускорила шаг, пока не оказалась в небольшом слабо освещённом зале. Шёпот пропал.
Люда осмотрелась: флюоресцировали мелкие грибы, похожие на небольшие рапаны; у противоположной стены подрагивал глаз размером с кулак. Он моргнул, почесал маленькие лапки, словно муха, и, махнув хвостом, убежал, издав на прощанье жалобное «маааа-ффф». Перед глазами встала книжка, которую она однажды случайно сняла с полки любовных романов – чья-то неведомая шутка. «Бестиарий» – так, кажется, называлась она. Люда никогда не любила фильмы ужасов, хеллоуины и шарахалась в книжном от полок со Стивеном Кингом и других мастеров хоррора, считая всё это третьесортными забавами. Именно в той книжке на первом же развороте она видела подобное существо.
– Тьфу, ерунда какая-то, – тряхнула головой Люда, развернулась и пошла к выходу. – Померещится же всякое.
Сзади раздалось свистящее шипение, потянуло сыростью и гнилью. Люда почувствовала, что кто-то смотрит на неё в упор. На трясущихся ногах она медленно развернулась, и крик застрял во внезапно пересохшем горле. За ней стояло существо похожее на человека, только без шеи и рук. На вытянутом туловище-голове зиял большой безгубый рот с огромными зубами. Малюсенькие красные глазки не мигая смотрели прямо на неё. Оно что-то шептало с присвистом, словно говорило с ней.
Руки и ноги сковало. Существо придвинулось вплотную. Кисловато-сладкий запах разложения, смешанный с кровью накрыл Люду с головой. Многочисленные ряды зубов раздвинулись, и из пасти высунулся толстый язык, на конце которого сидело маленькое круглое насекомое на острых лапках-иголках. Его туловище без глаз и рта на две части разделяла искривлённая трещина, слегка прикрывая небольшую иглу в центре.
Холодный шершавый язык человекоподобного существа коснулся шеи Люды, скользнул по плечам, укутывая, словно склизкий шарф. Через минуту она поняла зачем. Малыш соскочил ей на подбородок и подобрался к носу. Руки дёрнулись, преодолевая гипнотический транс, но толстый язык удержал их, а острые покалывания в носу от лапок-иголок прекратились через полминуты. Насекомое внутри. Всё вокруг закружилось, и Люда потеряла сознание.
***
Словно во сне она брела по коридору. «Он бросил меня! Оставил одну!» – Люда сжимала в руках мокрый камень из той подземной залы, на всякий случай, чтобы отбиваться от всяких тварей, как та. Ярость сидела внутри, разрывая мозг на части и застилая всё красным покрывалом. Если кто-то ещё подойдёт также близко – она теперь знает, что делать, и не даст себя загнать в угол, как мышь. Люда вышла из расщелины в пещеру. Дождь всё ещё лил, а солнце не думало подниматься. Муж спал. Сколько же прошло времени? Люда тряхнула головой, словно на ней сидела сотня насекомых, которые копошились и не давали сосредоточиться. Перед глазами вновь встала красная пелена ярости.
