Виталий Конеев - Детство на тёмной стороне Луны

Детство на тёмной стороне Луны
Название: Детство на тёмной стороне Луны
Автор:
Жанры: Мистика | Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Детство на тёмной стороне Луны"

Моё детство, обычное для детей в СССР, было тщательно скрыто от мира людей. А так жили все дети, которые потом стали уголовными преступниками. Книга содержит нецензурную брань.

Бесплатно читать онлайн Детство на тёмной стороне Луны


© Виталий Матвеевич Конеев, 2022


ISBN 978-5-0056-1456-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Автобиографический роман

Психологическое и философское «исследование» того, как человек

становится бандитом – на примере одной биографии

Своё детство я назвал в одиннадцать лет «Двойной Бухенвальд». Я

«сгладил» большинство событий. Но ещё больше событий своего детства я

не решился изложить, потому что они жуткие… «грязь». Вы все видели

фильм «Калина красная». Вы видели «пронзительную сцену», когда герой

пришёл к старушке, «божьему одуванчику». Но Вы не задали вопрос: почему

замечательная мама воспитала профессионального уголовника?..И просьба к

беременным женщинам: не читайте роман!

Полог

Мне было двадцать семь дет, когда я приехал в село к матери, летом

после экзаменов в университете. На улице меня окликнула тётя Надя и, смеясь, громко сказала:

– Витька, а твоя мать бегает по селу и всем говорит: «Все агаголики, а мой Витька вумный. На юриста учится. Вот какого сына я воспитала!»

В деревне у женщин только две темы разговоров: сплетни и хвастовство детьми, мальчиками. Мать, «лаясь» с бабами, всегда кричала: «Мои дети вумные, а ваши – идиводы!» а дома мать всегда говорила мне и моему старшему брату:

– Вы говно моё не стоите. Я вас высрала. Молю Бога, чтобы вы подохли. Навязались на мою душу, идиводы проклятые!

А нашу младшую сестру мать называла только одной фразой «Змия подколодная».

У тёти Нади было двое сыновей – мои приятели детства и юности. Хорошие парни. Великолепно играли на гитарах, но после школы пошли работать, как все. И как все, начали сильно выпивать, потому что в деревне не пьющий человек – это не человек, «не Путный, не Путявый, не по Путю».

Мне было семнадцать лет, когда парни и девушки начали смеяться надо мной, рассказывая мне, как моя мать кричала у каждого магазина бабам:

– Ваши дети агаголики! А мой Витька не курит и не пьёт, книжки читает! Вумный!

Мои книги мать рвала и бросала в печку, а дураком называла меня с двух лет, всегда. Я тогда начал курить по две – три пачки в день и пить брагу и самогон. И был обрадован, когда услышал крик соседки тёти Зины:

– Чо ты хвалишься Витькой! Он весь переулок заблевал и курит, как паровоз! Такой же дурак, как все!

И мать перестала позорить меня перед людьми. Но вскоре вновь парни рассказали мне о том, как мать хвалилась мной, но теперь почему-то в КБО, кричала девушке, которую я не знал и не мог знать:

– Мой Витька красивый, лучше всех! С тобой дружить не будет, лахудрой. Не нужна ты моему Витьке. Не посмотрит на тебя. Он красивый!

А дома мать всегда называла меня: «Уродина, страхолюдная! Никому ты не нужон!» Впрочем, такими же словами она называла моего старшего брата, который был красивым, как олимпийский бог. Когда он собирался вечером, чтобы пойти в кино, он молчал, а мать кричала ему:

– Чтоб тебе там первая пуля! Чтоб тебя зарезали, урод!

Когда брат в семнадцать лет попал в тюрьму, я сказал матери:

– Ты во всём виновата.

Она закричала душераздирающим криком:

– В чём это я виновата? Это я что ли посылала вас на преступленя?

Я не удивился тому, что сказала тётя Надя, так как моя мать каждый день хвасталась мною среди баб, чтобы показать им саму себя особенной, выше всех по уму, хотя она была неграмотной. Я уже давно привык к такому поведению матери. И ничего не сказал бы ей, когда вошёл в домик. Она сидела у окна, старая беззубая старуха, опираясь на кривую палку. Закричала:

– Сынок родной, любимый! Приехал! Поди, голодный, а ты поешь!

Вот эту последнюю фразу она начала говорить мне в последние два года, хотя в домике ничего кроме чёрствого чёрного хлеба никогда не было. Я помнил другие фразы матери, которые я слышал каждый день в детстве:

– Ненасытная харя! Полбулки сожрал и не подавился! Чтоб ты подох! Кормлю тебя зачем-то.

И она прятала от меня хлеб. И я не ел неделю, две недели, три… месяц, два.

Я стоял у порога и смотрел на мать, которую безумно любил в детстве.

В последние годы я часто думал над проблемой: как обращаться к матери? Назвать её «мамой» я не мог. В деревне дети так не обращались к матерям. А сказать ей «мамка» я тоже не мог, потому что стал другим человеком.

– Ты перестань хвастать мной. Это не ты воспитала меня. А я себя воспитал.

Улыбчивая гримаса на дряблом, морщинистом лице старухи сменилась гримасой злобы, которую я видел на лице матери в детские годы.

– Да кому я скажу – смеяться будут. Ишь, сам себя воспитал. Это я тебя воспитала!

И я в ответ сказал злобной старухе:

– А почему ты воспитала своего любимца Кольку так, что он три класса не закончил, читать не научился. Я ему сказки читал. В семнадцать лет он ушёл на зону. Вернулся, спился и сгорел. Почему ты его так воспитала? Иди, хвались любимцем, а не мной.

Мать ничего не сказала. Быстро помогая себе палкой, повернулась лицом к окну. А я заглянул в буфет. В нём лежала чёрная булка хлеба чёрствая и безвкусная. А иной хлеб местные пекари не выпекали, не умели. Я пошёл в столовую, потому что привык питаться три раза в день с девятнадцати лет, когда начал жить в городе Томске.

Я хорошо запомнил тот день, когда мой наставник Вася привёл меня в заводскую столовую. И я поставил на поднос шесть тарелок.

– Ты столько не съешь, – сказал Вася.

Я ел и восхищался едой, а Вася ответил:

– Это ерунда. Вот в деревне варят! – и он показал мне большой палец.

Вася не знал, что я приехал из деревни. Он никогда бы не поверил мне, если бы я сказал ему, что до девятнадцати лет я ел в деревне чёрный хлеб с маргарином один раз в сутки, вечером. Многие мои товарищи по детству завидовали мне, что я мог кушать хлеб и даже молоко. Мы все родились на «тёмной стороне Луны», где родились все чикотило, все убийцы, насильники, бандиты, проститутки, наркоманы и алкоголики. Моя мать, мой брат – были на «зоне». Я в четырнадцать лет едва не попал в колонию малолетних преступников.

Когда я ходил на подготовительные курсы в ТГУ, со мной за один стол постоянно садилась толстая девушка с гладким лицом. Я не обращал на неё внимания.

В тот вечер она шла рядом со мной. Мы уже покидали главный корпус ТГУ и вышли в парк, как вдруг девушка заступила мне дорогу и воскликнула, хотя я никогда с ней не говорил и не знал: кто она:

– Вот ты в детстве, как сыр в масле катался, а я такое пережила!

Её слова о моём детстве были для меня, как внезапный удар в лицо. Я потерял самообладание и начал стремительно, скороговоркой рассказывать, как короткие новеллы, о своём детстве. Она удивлённо смотрела мне в лицо секунд двадцать, а потом резко шагнула на меня и властно сказала:

– Это надо забыть! Это грязь! Соскоблить с души!

– Грязь?! – закричал я, не обращая внимания на людей, которых было много вокруг нас.– Это моя жизнь! Слушай!


С этой книгой читают
Каждый человек во все времена мечтал о чём-то большем. Чём-то неподвластном обычным людям. Деньги, власть, уважение, успех и другие ценности, о которых многие так грезят. Но о чём мечтают дети? Что случится, если всё окажется не так, как вы себе представляли? Что, если наше подсознание решит всё за нас, и мы будем уже не в силах ничего исправить?
Молодую актрису Аню начинают преследовать нетипичные для нее мысли. Ей хочется измениться, только она не понимает как. После очередного спектакля она остается на сцене, чтобы поразмышлять над этим, но тут в зрительном зале появляется незнакомый человек..
Старушка-художница Роза Горовиц чувствует приближение смерти и хочет успеть написать свою последнюю, самую лучшую картину. Ее старый дом сопротивляется ей, а любимый кот чует в воздухе нечто потустороннее… Сможет ли наша хрупкая старушка собраться с силами и поставить точку? Рассказ в жанре магического реализма – о красивом и страшном, о глубине искусства, о силе человеческого духа и о женщине по имени Смерть
Сказка о трёх сынах: король постарел и престолу понадобился наследник. Выбор пал среди трёх отроков короля, властного и гордого, богатого и хитрого, доброго и наивного.Апогей застоя: После жестоких реформ эпохи чёрного серебра жизнь не сменилась, а осталась прежней, полной жестокого порядка, пережитков прошлого и церковного беспредела. Ряд революционистов жаждут смены власти и порядков.Кваритоус: Молодой юноша из рода исследователей отправляется
Проза Ильи Крупника почти не печаталась во второй половине XX века: писатель попал в так называемый «черный список». «Почти реалистические» сочинения Крупника внутренне сродни неореализму Феллини и параллельным пространствам картин Шагала, где зрительная (сюр)реальность обнажает вневременные, вечные темы жизни: противостояние доброты и жестокости, крах привычного порядка, загадка творчества, обрушение индивидуального мира, великая сила искренних
Главный герой повредился рассудком от осознания глубокой лживости российского общества с его антисемитизмом, агрессивностью, пресловутой «скрепой». Он пытается опереться в жизни на истинно славянское (образы Мати-Земли сырой, турицы), исповедуя любовь и благоговение перед Высшим и сущим. Врач же видит выздоровление в безусловном согласии больного с общественной ложью (образ жалоогненного змея). Любовь, мир и святость Земли – вот главное, что утве
Большинство рассказов написаны в набирающем невероятную популярность во всем мире стиле «шотпост». В этих рассказах нет диалогов, монологов, длинных нудных размышлений главных героев. Нет философии. Нет описания природы и окружающего мира. Самое главное здесь нет критики. Здесь никого не критикуют. Даже себя. Только суть и корень. Только мысль или вопрос. Или вопрос и мысль. В каждом рассказе ты где-то рядом – чуть ближе или чуть дальше, но ты ес
Огромная страна, земля людей свободных. Тут явью станут все мечты, а от любви к ней никуда не деться. И снова мы в бою за коммунизм. И всё на божьем свете засверкает. И вот над нами занесен кинжал. Вся правда вскроется не сразу. И родина моя, как знамя, несёт победоносный свет для всех.