— Лелька! Там такой мужик пришел, закачаешься. Высокий, спортивный, как с обложки «Форбс». А тачка у него большая и черная. Я чуть не кончила, пока его до третьей «ВИПки» провожала. А запах! Совершенно не понимаю, что он забыл в нашем районе, но надо подумать, как уехать с ним, — Лизка — наш метрдотель в юбке — наклоняется к зеркалу, проверяя помаду.
— Ты только слюнями пол не залей, на каблуках поскользнешься, — смеюсь я, поставив грязную посуду на стол.
— Леонова, зайди в третью «ВИПку», нужно меню, и водки принеси из морозилки, — заглядывает на кухню админ Валерия. — Да побыстрее. Лиза, не прохлаждаемся.
— Сука она, — шепчет мне после ее ухода Лизка. — Заняла твое место, теперь еще и издевается.
— Все по справедливости. Кто спит с боссом, тот и командует, — пожимаю плечами. Я спать с Гариком Ренатовичем отказалась, вот и работаю официанткой, а не админом.
— Может, стоит найти нормальное место в нормальном районе? Ты же умница у нас.
— Думаешь, я не пыталась? — ною и смотрю, как Пашка несет кусок прожаренного стейка. Слюни текут от запаха. Сегодня даже поесть некогда. Народ пребывает и пребывает. — Никому не нужна двадцатилетняя соплюха без образования с опытом работы в кафе «Синий иней». И ведь оно не зря так называется. Тут все пьют как не в себя. У меня даже трудовой нет.
— Зато есть семь лет опыта. Ты эту Леру за пояс заткнешь и работу наладишь. Сколько ты обязанности админа выполняла. У нас даже клиенты нормальные появляться стали.
— Не напоминай, — говорю я и уже слышу, как Лера снова меня зовет. Делать нечего, беру блокнот, посильнее тяну вниз юбку из новой, суперсовременной формы и иду в «ВИП», поднимаясь на каблуках на второй этаж.
Взрыв хохота оттуда спугнул бы кого угодно, но не меня. Я к мужикам привыкла, хоть и держусь подальше.
— Вот она! — тут же орет бородатый мужик, который пытался шлепнуть меня по заду. Я внимания не обращаю, разливая водку по рюмкам. — Игнат, глянь какая цаца. Я прямо хочу посмотреть, как ты ее раскусишь.
— Вы будете еще заказывать? — не реагирую на смешки и выпады в мою сторону. Знаю, что девчонки тут любят и на колени присесть, и на ночь с мужчиной уйти, я никогда такого не приветствовала, потому что это путь в некуда.
— Я бы заказал одну красивую телочку, что на меня даже не смотрит, — слышу голос сбоку и невольно вздрагиваю. От него мурашки по спине, словно там кто-то пером провел. И смотреть почему-то в сторону говорившего не хочется. Вообще не хочется. Но я уже понимаю, что классный мужик, про которого пела Лизка, это именно он. Что еще больше отбивает желание голову поворачивать.
— Если вы не будете ничего заказывать, то я пойду.
С мужиками, настроенными тебя трахнуть, правило одно: не провоцировать. Делать вид, что невидимка. Они тогда довольно быстро теряют интерес.
— Я же говорил, непробиваемая. Я ей столько бабла предлагал за просто посидеть на моих коленях, сколько телками своим не дарю. А она нос воротит. Гордая. А может она считает, что мы птицы не ее полета?
Я слушать это больше не намерена, такое уже было и ни раз. Всегда одни и те же фразы, одни и те же приколы, но кроме ударов по заднице эти синяки ни на что не способны. Так что я просто разворачиваюсь, махнув конским хвостом, который входит в часть униформы, как вдруг в спину стреляет голос этого мужика на большой черной тачке.
— Так может надо было не предлагать, а брать? Такие телки любят погрубее, — тут меня буквально тянут за хвост так сильно и резко, что я со вскриком валюсь на что-то очень твердое.
Огромные руки сжимают мою талию. Крепче прижимая меня к мужскому телу. Огромному, каменному.
И я в нем как в кресле помещаюсь, насколько он огромный. Горячий.
Я как выдра пытаюсь выскользнуть, при этом стараясь не кричать и не звать на помощь.
Я всегда справлялась сама, только в этот раз мужик оказался наглее и, судя по запаху, уже давно навеселе.
— Слушай, может ты так на моем члене потанцуешь, — хохочет этот придурок, рукой запросто под юбку мне залезая, продолжая крепче меня сжимать, скользить по животу вверх, почти касаясь груди.
Нельзя калечить клиентов, они нам деньги приносят, они помогают мне платить за квартиру и репетитора для брата, но порой это переходит границы. Когда хочется убить за хамство! Я, больше не думая, вцепляюсь ногтями в его мускулистые руки и начинаю в кровь царапать. Мужик шипит от боли, я тут же вбиваю локоть в его ребра, а потом еще и добавляю каблуком по носку. На закуску.
— Больная дура! — крик в ухо, а меня сталкивают. Да с такой силой, что я валюсь на пол, а передо мной острые носки новых ботинок Гарика Ренатовича. Сложно не узнать. Они зеленые.
— Ты что устроила, Леонова!? — орет он, а я поднимаюсь. — Ты как с гостями себя ведешь?!
— Он меня лапал! Я официантка, а не шлюха!
— Чет, Гарик, девочки у тебя какие-то дикие, — усмехается все тот же голос, а я от ненависти сильнее закипаю!
Разворачиваюсь резко и глазами впиваюсь в необычайно красивое лицо.
Первое мгновение даже теряюсь, забывая, что сказать хотела.
Странно, что такому мужчине требуется применять к кому-то силу. На такого бабы вешаться должны, проситься в постель пачками.
— Хотя красивые, тут не поспоришь.
Я все еще молчу, пытаясь придумать что-то очень остроумное, но вместо этого просто пялюсь на твердый подбородок, на черные, как смоль волосы, на глаза с прищуром. И все это сочеталось с великолепным, почти атлетическим телом, спрятанным лишь за белой футболкой.
— Дикими девочки становятся только, когда рядом звери, которые не могут выучить элементарные нормы поведения в обществе!
— О-о, — загоготали мужики, а Ренатович меня за локоть схватил, на ухо зашипел:
— Да ты хоть знаешь кто это? — кто? Мудак и хамло? — Сейчас же извинишься, иначе можешь искать себе новую работу.
— Я не буду извиняться! — шепчу под острыми взглядами, наполненными похотью. Всегда ненавидела свою внешность, только потому что каждый почему-то считает, что я обязана хотеть всех, кому понравлюсь.
— Тогда выметайся!
— Слушай, Гарик, а дай мне с девочкой наедине поговорить. Уверен, она просто стесняется при мужиках извиняться.
Мужики тут же понимающе хмыкнули и стали вытекать, как из меня уверенность. Почему я взгляд оторвать не могу, почему к полу словно приклеена, продолжая разглядывать совершенство мужского образа.
Мама мне всегда говорила, что есть такие мужики, которым не отказывают. Но я знаю, что такие мужчины как музейные экспонаты. Смотреть можно, трогать нельзя.
Это и придает мне силы отвернуться, только поздно, он уже так близко, что я запах его обволакивающий чувствую. По телу словно разряды легкого тока от его близости.
