Сука. Как она может. Еще плачет так искренне, пока стоит возле моей тачки, а я вещи из подъезда выношу. На разрыв прям. С настоящими слезами. Еще немного и ведь надавит на жалость. А что с ней блядь делать, с такой вруньей. Нахуй мне ее нагулянный ребенок и она, которая в любой момент не только предать сможет, но и настроить меня против братьев собственных. Да, они не редко надо мной шутили, но никогда не подставляли. Да я всем им обязан! Они никогда меня не обманывали, в отличие от нее.
— Хватит ныть.
— Наиль…
— Ну что ты хочешь? Хочешь, чтобы я тебя в любовницы взял? Трахаться нам классно. Тебя это устроит? — я даже загораюсь этой идеей. Поселить ее где-нибудь в деревне под охранной и приезжать иногда пар сбрасывать, а там пусть делает со своим спиногрызом все, что хочет.
— Нет! Не хочу быть любовницей. Наиль, это твой ребенок.
— Тебе самой не надоело унижаться?
— Надоело, но это же правда…
— Твоя правда, которую легко опровергнул тест. Короче, Крис, тут ноут, вещи твои. Ты потом пришли адрес, где устроилась ну или, если дома будешь. Я остальное пришлю, — ее поднимающийся вой отдается стуком сердца. Но все правильно. Она должна понимать, что не пройдет ее обман. Пусть к настоящему отцу ребенка идет. – И еще.
Достаю из кошелька деньги и сую ей в карман сумки.
— Ты же сама говорила, что пришла ко мне из-за денег. Тут должно хватить на первое время.
— Да причем тут деньги – то. Я же люблю тебя.
— А я тебя нет, — отрубаю, чтобы прекратить это нытье. Она что думает, из-за отличного секса я буду портить себе жизнь и отношения с братьями.
Она наконец последний раз шмыгает и кивает. Поднимает мокрые от слез глаза. Такая сейчас красивая, что сердце по— дурацки сжимается, словно мы снова как два идиота смотрим «Хатико».
— У тебя есть с собой тест? – вдруг говорит она так спокойно, что замираю. Словно не ревела и не умоляла тут.
— Результаты?
— Ну да!
— В машине.
— Отдай мне, пожалуйста. Если тебе не сложно выполнить для меня последнюю просьбу конечно, — улыбается она сквозь слезы, и эта грустная улыбка отдается пульсом в висках. Кажется, что я по хрупкому льду хожу и вот-вот провалюсь. Дурацкое ощущение, не поддающееся логике.
— Не вопрос. Копию мне в клинике сделают.
— Ну да, — пожимает она плечами, а мне страшно становится, по спине страх ползет. Достаю тест с переднего сидения. Помятый немного, но все же. – Спасибо.
— А тебе он зачем? — ну интересно же. Она вроде больше не ноет. В башке такой вакуум, словно меня кинули в комнату без окон и дверей и не сказали, где выход. Нет выхода.
— Ну… Хочу сохранить доказательство, что к моему ребенку никто из вашей семьи не имеет никакого отношения. Будь счастлив с Нелли или как там ее. Она наверняка родит тебе твоих детей
Кристина
Вот зря мы сюда приехали сегодня. И не повеселились толком, не потанцевали. Теперь и Лизка потерялась. Вот где ее в этой толпе искать? О, хахаль ее. Бандит, тоже мне.
— Эй, ты! Ну и где Лиза? - тоже мне лучшая подружка
— Ее жених домой повез, ты прощелкала.
— Ну капец! Мы вообще – то в таких местах не разделяемся, — упираю руки в бока, сверля этого придурка, но при этом взгляд в сторону бросаю. На меня смотрит высокий парень из тех, кто постоянно тусуется по таким клубам. Мятая рубашка, трехдневная щетина и развязный взгляд. В общем, такое себе. И чего вот пялится?
— Не мои проблемы, — отвечает хахаль Лизы и отворачивается, сосредоточившись на подошедшей официантке.
Ну да, конечно, — беру телефон, пытаюсь до Лизы дозвониться. Абонент не абонент.
А теперь мне нужно мало того, что самой добираться до дома, так еще и за Лизу беспокоиться. Пока я возмущенно жду от хахаля подруги хоть какой – то вразумительный ответ, меня отвлекает голос.
— Пошли, пончик, домой тебя отвезу, — я вроде как умом понимаю, кто говорит, только вот отвечать не хочу.
— Слышишь?
— Слышу, только вот, если хочешь ко мне обратиться, то обращайся по имени, — продолжаю щелкать в телефон, а он его вдруг отбирает.
— Эй!
— Так я имени твоего не знаю.
— Прежде, чем подвозить девушку, можно было имя спросить. И вообще, отдай телефон, я сама доберусь, — хочу достать, подрыгиваю. Раз, другой. Да что ж он такой высокий! И тут замечаю, что он с усмешкой пялится на то, как у меня грудь в полете дрыгается. Придурок!
Бью ему кулаком в живот, так что он ахает. Я забираю выпавший из рук телефон и смываюсь к выходу.
— Да стой ты, — уже в гардеробе ловит меня этот псих. – Забыла.
Сумочка, точно.
— Спасибо и пока.
— Да не нуди. Сказал, довезу — значит довезу.
— И почему я должна с тобой ехать? Может ты меня изнасилуешь?
— Да не смеши меня. Я другой тип девушек люблю. – смотрит парень мне в глаза, но взгляд то и дело в декольте съезжает. Ладно, в конце концов перцовый баллончик у меня с собой.
Одеваюсь, забираю у него сумку и на выход иду. Чувствую на талии, или там, где она должна быть, руку. Тут же отпрыгиваю.
— Не противоречь сам себе.
— Так я что, я ничего. Просто вежливость.
— Ага, — глаза закатываю. Ну что за странный тип. Говорит одно, делает другое. А что у него там в мыслях, даже думать не хочется.
— Наиль! Наиль! – врывается в тишину ночи зов, и мой провожатый буквально дергает меня и почти тащит.
— Эй! Куда!
— Давай живее, – почти толкает он меня на переднее сидение, садится сам и почти с места стартует.
— Ну и что это было?
— Мой старший брат. Вернее, один из старших.
— А бежать то зачем было?
— Ну вот мы бы встретились, болтать бы начали, а ты бы домой попала только под утро.
— Ну допустим, я тебе поверю, — хотя мне кажется, он просто боялся, что его со мной увидят. Ну конечно, такой красавец и с такой толстушкой. Кому такая слава нужна.
— А чего бы не поверить. Замерзла? — он включает печку, тыкает радио, заливая пространство дорогого салона мелодией Нашего радио. Я отворачиваюсь к окну, чувствуя, как по телу бегут мурашки. Просто у меня тоже это радио на постоянке звучит, и невероятно приятно встретить человека, который так же, как и ты, слушает рок — музыку. Даже подпевает, слова знает к песням Арии. Я невольно запеваю с ним.
- Штиль. Сходим с ума. Жара. Пахнет черной смолой. Смерть. Одному лишь нужна. И мы. Мы вернемся домой.
- Что нас ждет. Море храниииит молчание. Жажда жить сушит сердца до днааааа.
Он наклоняется, орет мне почти в ухо. За что конечно же получает в плечо. Твердое, сильное плечо. Явно чем – то тренированное.
— Значит ты Наиль?
— Ну.
— Дурацкое имя.
— Ты свое так и не назвала.
— Кристина.
— Кристина рваная ва…штанина
— Фу!
— Прости, вырвалось. – смеется он. – Кристина, дай вазелина.
— Наиль, в жопе фитиль. Тебе вообще сколько лет?
— Двадцать пять, а тебе?
— Двадцать. Вот правду говорят, женщины раньше взрослеют.
