Детские сказки учат нас прощению, храбрости и доброте. Ты обязательно победишь, если будешь верить в себя. Чем кошмарнее чудовище, тем значимее подвиг. Каждый персонаж олицетворяет. Девушки – красоту и находчивость, лиса – коварство, волк – злобу, медведь – грубость, а заяц – малодушие. Хотя в трудные минуты и в нем просыпалась отвага. Но, оглянитесь вокруг. Не все эти сказки дочитали до конца, а выводы сделали уже посреди повествования. К примеру «Красная шапочка» учит нас быть осмотрительными, потому что незнакомец может казаться симпатичным, но на самом деле быть кровожадным волком. А закрой ее на середине, так и вовсе окажется, что можно без опаски болтать в дремучем лесу с первым встречным, еще и адрес свой выдать.
Лет с восьми моей любимой сказкой была «Красавица и чудовище». Невинная девушка пожертвовала собой, чтобы спасти отца. Какой отважной она была. Очевидная красота и невинность Беллы с одной стороны, плохой парень, в обличии чудовища, с другой. Казалось, история обречена на провал, но взгляните на конец. Сказки всегда заканчивались хорошо. В реальной жизни все было иначе, но это не мешало мне летать в облаках.
– Таська! Да отвлекись ты хоть на секунду! – папа выдернул наушник из моего уха. На самом интересном! Сногсшибательный Гастон, в исполнении Люка Эванса, пел в баре. Совершенный негодяй, он привлекал меня куда больше принца. Может от того что я всю жизнь слишком правильной была. Самое смелое что совершила, так это прогуляла урок физры в одиннадцатом классе. Jah Khalib приехал в Питер с концертом и устроил автограф сессию. Я сходила с ума от брутального певца с хриплым голосом и татуировками по всему телу. Не думая, бросила нелепую ложь, учитель легко поверил. Репутация позволяла творить куда худшие вещи, без риска поплатиться за них. Но я всегда была хорошей девочкой.
– Ну что?! – протянула я недовольно.
– Да ты в окно посмотри! Мы ведь здесь ради этого.
Больше суток в пути, и я наконец увидела за стеклом море.
– Ух ты… и вовсе оно не черное…
Насыщенно синее, с белым крапинками. Простиралось до самого горизонта, который слегка розовел, от едва проснувшегося солнца. Я включила паузу. Люк улыбался на весь экран, я улыбнулась в ответ и сунула планшет в рюкзак.
А потом стук, удар или взрыв. Я не разобрала. Помню не долгий полет, будто вниз головой, и вдруг темнота.
Я не могла пошевелиться. Рот заполняла вязкая жидкость, и вкус металла вызывал тошноту. Острая боль в плече обездвижила, когда я потянулась к замку ремня.
– Пап…
Сквозь разбитые стекла слышалось пение птиц. И еще волны. Они шептали совсем рядом. Я сжала зубы до пятен в глазах, давай же! Замок щелкнул, ремень вылетел. Дотронулась до головы. Волосы были влажными, ресницы на глазах слиплись.
– Господи… – протерла лицо, так запеклась кровь. – Не молчи! – папа не двигался.
Я посмотрела в окно. Солнце уже высоко. Пляж пустой. А мне говорили, что яблоку негде упасть. Крупная серая галька спускалась в воду. Мне стало невыносимо страшно.
Где-то завизжали колеса, и послышался топот.
– Помогите… – прошептала сквозь слезы. Мимо меня пробежали два парня. В этот момент папа застонал. – Помогите, – чуть громче взмолилась я.
Спустя пару минут появились еще несколько мужчин. Они выглядели странно. В нашем пригороде таких не любили, да и заносило их только проездом до Питера. Пара блондинов особенно выделялись. Крупные, спортивного телосложения, грубые голоса. Один был с бородой, бритой головой и чистой кожей, у второго напротив, волосы слегка длинноваты, и с ног до головы покрыт татуировками. Я перевела взгляд на машину, у которой они стояли. Какой-то голубой кабриолет. Дорогой. У капота, в луже крови лежал водитель. К счастью, он двигался. Один из парней говорил по телефону, посматривая в мою сторону. Я сгребла тело в кучу и перелезла в багажник, где принялась искать мобильник. Я уже знала, что эти люди нам не помогут.
Нашла, набрала номер. В этот момент дверь багажника распахнулась…
В трубке холодно отчеканили:
– Скорая, говорите! – открыв рот, я застыла.
Мне наконец-то удалось рассмотреть его. Татуировки на теле мужчины устрашали. Черепа, рычащие звери, оружие. Он протянул руку, молча предлагая отдать ему телефон.
– Девчонка живая. Что с водителем? – его голос был низким и безразличным.
Глава 2. В последний раз дома
Так странно… Еще вчера утром мы завтракали на кухне нашего дома. Затем я мыла посуду, раскладывала ее на полку и стирала крошки со стола. Папа безжалостно мучил чемодан. Уверена, он бы завопил, если мог. Я проверила все ли электроприборы выключены. Заглянула в комод. Утюгом я сегодня не пользовалась, а все же решила проверить. Тот преспокойно лежал, покосившись на невротичку.
Так, планшет, смартфон, наушники… бутылка воды и влажные салфетки… То чем пользовалась чаще всего положила наверх рюкзака. Проверила розовый шелестящий пакет, руки чесались поскорее распаковать его.
– Таська, шевелись! – папа ткнул пальцами в ребра, я взвизгнула от щекотки и поторопилась натянуть кроссовки. Постояла с минуту, сняла, надела сланцы. Скинула, подбежала к шкафу и выдернула носки из лотка. Снова надела сланцы. Ненавижу, когда ноги мерзнут. А папа точно врубит кондиционер на всю катушку. Кроссовки закинула в пакет. Папа молча наблюдал со стороны.
– Ну все… – протянула я детским голосом. – Ой, где Сириус?!
– Смотри, сама будешь с ним нянчиться, – папа нашел котенка под диваном.
Я грезила мейн-кунами с детства и вот зимой выпросила у родителей. Черный и длинноносый, вы бы его видели. Правда с Томкиным парахибана не подружился. И если по чесноку, я его тоже не выносила. Имя котенку выбрала быстро, мы как раз планировали отпуск в Сочи.
Я обожала время перед поездкой. Последние часы до того, как покинешь стены дома. Когда только предвкушаешь грядущее приключение и строишь планы. Пакуешь сумки, заносишь ключи соседке, чтобы та поливала монстеру и фикус и в последний раз завтракаешь дома. Уезжают ведь обычно с утра.
Не последний, а крайний, всегда поправляла мама…
Сумки в машине, все заднее сиденье для меня одной. Я сбросила шлепки и протянула ноги. Достала диетические хлебцы с черникой. Я три месяца готовилась к отпуску, сбросила несколько килограмм. Но вес молниеносно возвращался, стоило мне из-за угла взглянуть на булочку.
Хрустнув безвкусным хлебцем, включила интернет на смартфоне и вошла в сеть. «Погнали!», подписала я сторис, где улыбалась от уха до уха. И салон машины видно и чемоданы. Скоро посыплются вопросы от друзей, куда это я собралась. Фотки с моря буду выдавать порционно, пусть гадают.
– Ну, с богом… – стандартная папина фраза в дорогу.
