Max1*1: Есть способ
Arrat: Какой? Они отстреливают даже нанокоптеры за километр от башни. Любовниц он меняет постоянно, и они ничего не знают о нем.
Max1*1: Я теперь знаю кое-что. И это поможет нам его достать.
Arrat:???
Arrat: Сказал А, говори Б.
Arrat: Я тебя найду, обещаю. Я тебя просто с землей сровняю, сталкер херов
Max1*1: Не психуй
Arrat: Что ты знаешь?
Max1*1: То, о чем ему сообщат только минут через 15. Но я сделаю все без вас. Если получится, о результатах ты узнаешь из новостей.
Arrat: Что ты несешь
Max1*1: Он не подпишет
Arrat: Ты ебанулся? Я знаю, у тебя с ним личные счеты, но это не тот уровень. Ты даже подойти к нему не сможешь
Max1*1:Вложение
Arrat: Где ты это достал????
Max1*1:Вложение удалено
Max1*1: Неважно. Я сделаю все сам, просто не мешайте
Arrat: Нет. Я тоже должен быть в деле. Что ты за это хочешь?
Max1*1: Чистые документы, чтобы после всего свалить за границу
Arrat: Будут
Arrat: Меня предупреждали, что ты не в себе, но чтобы настолько
Max1*1: Смотри новости.
Arrat: Чел, ты реально без башни
Max1*1:пользователь офлайн
Двенадцать часов назад
Он открыл глаза в полной темноте. В первый момент он никогда не понимал, где находится, – в комнате, в подвале или в гробу: настолько густая тьма его окружала. Сна больше не было. Сон в последнее время вообще стал для него роскошью: тело как будто в знак протеста перестало повиноваться выверенному до минут расписанию, которому он следовал годами.
Он лежал и смотрел в невидимый потолок. В груди (или в голове?) словно тикал назойливый часовой механизм, отсчитывая секунды до того момента, когда Кристин отключит режим штор по периметру гигантских, похожих на аквариум, апартаментов, и скажет: «Доброе утро, Игорь! Сегодня двадцать восьмое апреля, сейчас восемь утра. Погода в Москве плюс двенадцать, дождь, пасмурно».
– Доброе утро, Игорь! – Окна чуть слышно завибрировали, плавно размывая черноту и пропуская мутный свет снаружи. – Сегодня двадцать восьмое апреля, сейчас восемь утра. Погода в Москве плюс двенадцать, дождь, пасмурно.
Игорь проглотил что-то животно-яростное, вздыбившееся изнутри.
«Дыши. Дыши. Сегодня двадцать восьмое. Сегодня много дел».
Гигантское пространство апартаментов на последнем этаже небоскреба заполнилось рассеянным светом, на части окон в хаотичном порядке начали транслироваться новости и входящие сообщения от его личных помощников.
Он отбросил одеяло и сел на кровати. К нему тут же подлетела стайка коптеров с камерами всевозможных форм и размеров и мерцающими красными огоньками записи.
Они окружили его, оставив лишь пространство для пары шагов, и нетерпеливо зажужжали.
– Все готово к эфиру, – сообщила Кристин. – Вывести на экран лайки, просмотры и окраску комментариев, как обычно?
– Угу, – угрюмо ответил Игорь и быстрым шагом пошел к ванной. Пошарив в серых пижамных штанах, он нащупал маленькую баночку с таблетками и сжал ее до боли в кулаке. Никто не знал о его секрете, кроме врача, который присылал эти таблетки, заказанные на чужое имя, – и Игорь платил ему столько, что врач поступил бы как круглый идиот, если бы выдал эту информацию хоть кому-нибудь.
На пороге ванной коптеры отстали, но некоторые из них поднялись чуть выше, чтобы потом с разных ракурсов запечатлеть выход своего героя, освеженного утренним душем.
Автоматическая дверь с тихим стуком закрылась и стала матовой. Игорь выдохнул, оперся о стену и обвел глазами ванную – свое любимое место в доме. На стенах беломраморного, холодного пространства в хаотичном порядке висели картины, похожие то ли на причудливые граффити, то ли на беспорядочные мазки. Все полотна выглядели по-разному, но изображали одно и то же: стоящую спиной к зрителю светловолосую девочку, которая держала в руке зажженную спичку.
В душе зашумела вода: Кристин включала ее каждое утро, всегда одной и той же температуры – тридцать семь градусов тепла.
Игорь сглотнул и с трудом заставил себя подойти к зеркалу.
«Соберись, тряпка».
Худой шатен с той стороны нервно уставился на него илистыми, болотного цвета глазами, уходящими в темень.
«Хватит стоять».
Но существо из зеркала осталось на месте: звенящее, как стекло от удара, покрытое едва заметными трещинами, с гротескно прямой, театральной осанкой. Оно не могло надеть на себя привычную улыбку сытого хищника – улыбку для камер, от которой скулы сводило судорогой.
«Больной ублюдок».
Игорь резко отвернулся, сбросил одежду на пол и залез в душевую кабину, изо всех сил сжимая в кулаке баночку с таблетками, чтобы даже случайный наблюдатель ничего не заметил.
Когда стекло запотело, он проглотил таблетку, запив ее пригоршней противной теплой воды из-под душа, оперся о стену и закрыл глаза. Вода стекала по жилистому телу, таблетка действовала, и тяжеленный топор в центре груди потихоньку рассасывался. Минут через пятнадцать от топора остался лишь небольшой нож, и Игорь с облегчением вышел из кабинки.
Кристин открыла для него длинную секцию шкафов, тоже отделанных белым мрамором: в начале рядами висели одинаковые черные полотенца, дальше – все необходимые детали гардероба ровно в той последовательности, которую использовал он каждый день, чтобы одеться.
Когда Игорь дошел до конца ряда, ему оставалось только застегнуть пуговицу на рукаве рубашки.
Он снова оказался напротив зеркала.
«Другое дело».
Человек с той стороны широко улыбался и сверкал ослепительными зубами. Железобетонная бодрящая сила прямиком с вершины мира. Игорь лениво поправил галстук.
«Стилисты, наверное, озолотились на этом куске тряпки».
Развернувшись к выходу, он вдруг бросил короткий взгляд вверх.
Над дверным проемом на своем обычном месте висела похожая на десятки других вариаций миниатюра «Девочки со спичками». Длинные светлые волосы лежали локонами на плечах, покрытых потрепанным платьем, спичка горела ровным масляным пламенем, неподвижным и плоским, словно зажатым страницами книги. Лица девочки не было видно.
Игорь набрал в грудь побольше воздуха и сделал шаг вперед. Двери раздвинулись, отдавая его на растерзание слепящим вспышкам камер дронов.
– Доброе утро всем! – Он улыбался шире, чем это было физически возможно.
«Скромнее надо быть».
Сто сорок пять лайков.
«Какой же вы стильный!»
Двести восемьдесят лайков.
«Когда пенсии поднимать будем, Соколов? Мы на Урале уже заждались».
Четыреста пятьдесят лайков.
«И вам доброго утра, Игорь Александрович, Кисловодск с вами!»
Сто два лайка.
Часть панорамных окон превратилась в бесконечные ленты, пестрящие то гневными, то восторженными комментариями, лайками и ежесекундно растущим количеством просмотров из разных точек планеты. Они плавно распределялись на большой карте мира, окрашивая ее во все цвета радуги.
