Случайная встреча
Это место может показаться слишком мрачным для встречи, но на то она и жизнь. В ней часто бывают случайности, непредвиденные обстоятельства и удивительные повороты, которые порой слишком сильно будоражат чувства людей.
Итак, место встречи: Елец, Орловское шоссе, 6 – городское кладбище.
Егор припарковал свою синенькую «ладу-гранту» у самых ворот, заглушил мотор и устроился поудобнее на сиденье. Он приготовился терпеливо и покорно ждать клиентку, которая и вызвала такси на кладбище. Да, Егор – водитель такси. На крыше его машины имеется желтая шапочка с шашечками, а по бокам на дверцах расположены яркие наклейки с указанным телефоном для вызова.
Все выглядело как нельзя лучше: смуглый кареглазый брюнет, работающий таксистом, приезжает на вызов на кладбище, чтобы встретить особенную девушку, которая полностью изменит его жизнь.
Таксист долго смотрел по зеркалам, чтобы убедиться, что в такую погоду на кладбище есть люди. Это был апрель с пронзающим ветром, надоедливым дождем, то и дело переходящим в ливень. С холодом, пробирающимся под куртки до самой кожи. С влагой и мерзкой сыростью, которые заставляли продрогнуть до самых костей. Ко всему прочему, городское кладбище отличалось открытой местностью без малейших древонасаждений. Здесь ветер мог разгуляться, ничем не ограниченный в своей силе.
Но все это там, снаружи. У Егора в салоне было тепло и сухо. Он сидел за рулем в черной майке и темных джинсах. На ногах надеты легкие кроссы, позволяющие без лишних усилий управлять машиной. На заднем сиденье лежала его кожаная куртка.
Парень уже несколько раз за сегодня заставлял себя вылезти из авто, чтобы протереть номера тряпкой. Встречные машины постоянно окатывали передок «гранты» грязью из луж, выросших до океанских размеров. Последняя вылазка случилась примерно час назад. В тепле короткие волосы и всклокоченная челка Егора вполне успели высохнуть и встать торчком. Да так, что хозяин этих волос оказался бессильным уложить их обратно в былую аккуратную прическу.
Прошло около десяти минут, прежде чем позади машины показался силуэт девушки. Едва Егор заметил ее в боковом зеркале, сразу же завел машину и включил печку. Девушка шла без зонта, в короткой черной кожанке и в совершенно промокшем черном платье, черных тонких колготках. На голове кричащий атрибут утраты – черный платок. Лишь ботинки выбивались из этого мрачного образа. Здесь присутствовали красные пуговки. Черные ботинки и красные пуговки. Тогда пуговки казались намного ярче, чем сама девушка. По крайней мере, Егор издалека приметил их, они были своеобразным ориентиром для него. Пуговки говорили о скором прибытии клиентки на место.
Щелчок ручки двери – и в автосалон врывается холодный сквозной ветер, а вместе с ним и косые струи дождя, спешащие окропить переднее пассажирское сиденье. Но девушка быстро садится в машину, поднимает ноги над землей и стучит ботинками друг о друга. Когда девушка полностью оказывается в машине, Егор понимает, что миссия с очищением ботинок абсолютно провалилась. На ребристую подошву обуви налип толстый слой грязи вперемешку с глиной. Сырой глиной. А от этого не так просто избавиться. Таким образом, девушка получила достаточно высокую платформу на подошве ботинок, созданную исключительно из природного материала. Липкого, как пластилин.
Девушка в очередной раз окинула взглядом свои ноги и виновато оглянулась на водителя, убрав пальцами прядь своих черных волос за ухо. Взглядом серых глаз она извинялась за причиненное неудобство в виде запачканного автомобильного коврика, теперь слегка прилипшего к ее ботинкам. Егор поймал этот ее взгляд и покачал головой. Мол, ничего страшного. Он понимает.
– На Советскую, 17, пожалуйста, – попросила девушка.
Егор снова использовал молчаливый жест для ответа. Отделавшись коротким кивком головы, он вернулся к приборной панели и тронулся с места. Вырулив на главную дорогу, они не спеша поехали по указанному адресу.
Бывало, что Егору приходилось привозить-забирать людей с кладбища. Они были разные. Скорбящие люди, люди издалека и люди, которые осознали.
Скорбящие люди всегда плакали. Кто-то тихо, а кто-то навзрыд. Они прятали свое лицо, закрываясь ладонями. Любое движение или вопрос порождали в них лишь новые всхлипы и приливы горя. Со скорбящими нельзя было разговаривать. Только довезти до места и сказать: «До свидания». Иногда в порыве вежливости Егор вставлял свое «соболезную», отчего получал очередную порцию слез на соседнем сиденье.
Люди издалека могли быть и скорбящими. Но к этому пункту Егор относил людей, которые не заливались слезами. Такими считались родственники или близкие друзья, прибывшие из других городов или даже стран, чтобы попрощаться с умершим. Разумеется, они тоже горевали. Но, как правило, находились в адекватном состоянии. Они могли говорить. Чаще рассказывали, откуда приехали, что их связывало с умершим, какие-нибудь житейские истории. К слову, с ними было ехать проще.
Люди, которые осознали. Сюда Егор относил тех, кто ехал со спокойной улыбкой. С размеренными словами. С теплом души. Эти люди оставили скорбь где-то в прошлом. Они грелись воспоминаниями об умершем. Их можно было спрашивать. И они отвечали. Отвечали уютно, тихо и без лишней суеты. Такие люди излучали умиротворение одним лишь своим видом. После них Егор видел жизнь намного светлее, а в голову приходили добрые мысли. Мир приобретал иные оттенки. Ненадолго. До следующего серого клиента. Но никак нельзя отрицать, что такие просветы все же случались.
Теперь Егор с интересом посматривал боковым зрением на свою клиентку. Ему жутко хотелось определить, к какой из трех категорий она относится.
Девушка с черным каре по шею и густой челкой сидела в кресле, будто в кредит. Все ее тело ежилось от холода промозглого апреля. Красные, Егор готов был утверждать, что еще и холодные, ладони были сложены между бедер. С волос стекали бывшие капли дождя. Девушка морщилась, когда они проскальзывали на голую кожу ее шеи. Очевидно, печка в машине пока не спасала. И девушка продолжала мерзнуть. Тем не менее Егор не видел на ее лице слез. Не видел улыбки или потерянного взгляда, так что пока ее категория оставалась для него загадкой.
Егор, по-прежнему смотря на дорогу и держа одну руку на руле, слегка повернулся корпусом назад и захватил с заднего сиденья плед. Это не совсем плед для клиентов такси. Это любимый плед его дочери. Но сегодня он потребовался и для работы. Кареглазый таксист осторожно положил сложенный плед на колени девушки.
– Накройтесь. Холодно, – сказал он.
Девушка удивленно посмотрела на таксиста, вытаращив свои серые глаза с пушистыми ресницами и удивительно стойкой черной подводкой. Егор принципиально смотрел на дорогу, улавливая боковым зрением справа появившийся интерес к его персоне. Она непозволительно долго разглядывала парня, задержавшись немного подольше на его пухлых розоватых губах и бронзового цвета руках, впившихся в руль. Егор оставался сдержанным и невозмутимым.
