Портал таял. Впереди уже дрожала тонкая пленка перехода, когда спину обожгло болью и меня шатнуло.
– Девять, быстрей! – заорал проводник, вливая в тоннель последние силы.
Над головой визжали стрелы. Справа пролетел топорик и вгрызся в дерево, моя неповоротливая туша едва увильнулась в последний момент.
Пахло потом и кровью. Нещадно палило солнце, истошно верещали ирхи – я ведь утащила самое ценное, что у них было. Можно сказать, от сердца оторвала, или, точнее, от шеи!
Переход исчезал. Первый проводник уже прыгнул, второй вот-вот сиганет следом. У меня от силы пять секунд.
Я поднажала, хотя в нынешнем весе это целый подвиг. Лишний центнер это даже не рюкзак, плотно набитый камнями на тренировках, это вообще… плохо, в общем. У ирхов извращенное чувство прекрасного, они любят дам упитанных, волосатых и с хвостом. Пришлось вживаться в образ, а теперь он мешал выживанию. Вряд ли моя задница пролезет в съежившийся портал!
Что-то тяжелое ударило по упомянутой, и, получив необходимое ускорение, я нырнула в тоннель, зажав подмышкой добычу.
Планировалось, что я героически ворвусь на базу под всеобщие овации и вздохом облегчения, но…
Застряла!
Передом – почти дома, а задом – на вражьей территории! Проводник хорошенько пнул меня сзади, и я-таки провалилась внутрь.
Брр.
Какой умник додумался нанять проводников из Дома Воды? Ненавижу воду! И их порталы – тоже ненавижу!
Слизкая и мокрая субстанция облизала холодным языком и выплюнула меня в портальной комнате промокшую, продрогшую и в целом деморализованную. Не так я себе представляла боевое возвращение.
– Закрывай, закрывай, закрывай!!! – проорал проводник, выскакивая из портала.
Я плюхнулась на пол, когда над головой провизжали последние стрелы и топоры. С омерзительным чавканьем переход затянулся, и воцарилась тишина.
Я лежала на грязном каменном полу задницей кверху. Моя команда валялась рядом. У одного из спины торчали стрелы, у второго из бока сочилась кровь.
Когда кто-то возвращается с задания, то действует корпоративная этика: не тронь лежачего. Реально, бесит же!
– Девять! – раздалось сверху.
– Убью! – пообещала твердо, приподняла голову и… – Ай. Позже убью.
Плюхнулась обратно. Кто бы мог подумать, что однажды наступит день, когда пыль с пола в катакомбах станет самым родным запахом на свете! И плевать, что с легким амбре плесени. Холодный камень, чем не изысканная перина? А что впивается куда-то, так я даже не чувствую, хвала силикону.
– Девять, там тебя ждут…
– Подождут.
Болело все. Вообще все. И даже то, что не мое – болело тоже. Особенно хвост. Его сломали в четырех местах…
– Лорд земли, Девять.
Да пожрут его черви, откуда он узнал о моем существовании? Ладно, встаю…
Неуклюже поднялась на четвереньки, отпихнула руку стражника и поднялась сама, чудом сохранив равновесие. Зад нещадно перевешивал.
Ирхи – отвратительный народец. В меру слабоумные, не в меру хитрожопые, чрезмерно похотливые и безмерно агрессивные. А еще толстые, но это у них генетическое. Стандарт женской красоты: сто пятьдесят по всем окружностям при росте полтора метра. Харя – в три обхвата бедра, а на заднице должен держался стакан, а лучше – три. Этакий походный столик для сородичей. Привлекательность женщины в прямой зависимости от толщины ее филея.
Сбоку подошел лекарь.
– Позвольте вас осмотреть.
Щупленький молодой парнишка в очках и белоснежном халате – новенький. Бесстрашный еще, правил не знает, зубов не терял. Он суетился вокруг меня и не знал, с какой стороны подступить.
– Спереди, вроде бы, ранений нет, – констатировал он, подвинув очки на переносицу.
«Вроде бы» – очень профессиональный термин.
Повернулась задом, и парнишка со страху присел. Повернулась передом, так тот опять присел и сразу встал. Снова повернулась задом – он опять за свое.
– Ты что, припадочный? Откуда вас только понабрали?
– Замрите, пожалуйста! Там у вас стрела.
Застыла.
Ирхи, чтобы не бегать за жертвой (при упомянутых габаритах это вряд ли возможно), выпускают стрелы или топорики, смазанные ядом из собственных слюнных желез. Эта зараза обезболивает рану и убивает жертву за шесть часов. Максимум. Если рану заметить, промыть и намазать противоядием, то еще поживем и повоюем.
Глянула на трофей подмышкой и презрительно фыркнула. Он и при жизни-то был отморозком, а теперь – и подавно. Крупнейший наркобарон, снабжающий дурью и оружием всю территорию Дома Земли послушно нюхал мою подмышку. Что схлопотала из-за него стрелу – обидно, что больше он никого не угробит – утешает. В данный момент его лаборатории горят, склады разграблены, а подельники в разработке и под наблюдением. Нейтрализовать их – вопрос времени.
Когда борешься с муравьями, бесполезно щипать разведчиков или фуражиров, нужно бить в матку.
– Девять, ну наконец-то! – в небольшую портальную комнату, отделанную грубо отесанным камнем, ворвался мой коллега. В нашей профессии не бывает друзей, но мы пытаемся. – Где ирхи носили?
Я потрясла трофеем и заявила:
– С тебя бочка пива, ты проиграл, Четыре!
Он хохотнул, поднял ладони, признавая поражение, и мастерски перевел тему:
– Лорд Земли уже заждался!
– И колбаски-гриль!
– Да хоть стейк с кровью, но что-то мне подсказывает, нескоро ты его отведаешь.
Друг помрачнел, отчего его мышиные глаза сделались почти черными.
– Времени нет, – отпихнула руки неопытного лекаря. Чего он там колупается? Если нет противоядия, то и стрелу вынимать бесполезно. – Потом достанешь, приготовь пока зелье. Ты ведь умеешь?
– Обижаете, Девять.
– Даже не начинала. Я пошла.
– Но яд ирха… – залебезил он вдогонку.
– Уверена, застрял в силиконе. Потом!
Портальные комнаты расположены на первом из трех подземных уровней. На втором – оружейные и пыточные, чтобы экспериментировать, так сказать, не отходя от кассы. На нижнем, третьем уровне – камеры для похищенных и заключенных, чтобы не слышать их стоны и вопли. На верхнем – офис.
Официально мы – Национальный музей Дома Земли, а я – искусствовед, специалист по древностям. На деле – мы «Тринадцать». Глубоко законспирированный специальный отряд, выполняющий рискованные миссии без гарантии на возвращение. В случае провала родина от нас откажется. Мы сами по себе. Да нас, если по-честному, и не существует. Я всего лишь Девять. Никто. Карающий меч Дома Земли и тайное оружие своего лорда.
Лорд Земли осуществляет общее руководство разведкой нашего Дома, но, полагаю, даже ему неизвестны наши личности. Каждый из нас специализируется на определенной деятельности. Четыре, например, непревзойденный диверсант, а меня называют «Леди, ведущая на смерть». Хотя в данном случае, я ее скорее уж несу. Подмышкой.
Моя задача – втереться в доверие к мужчине, стать частью его жизни и в нужный момент привести его в засаду или сделать так, чтобы жизнь цели оборвалась случайным, но не подозрительным образом. Выполнив задачу, я исчезаю. Для всех я остаюсь скорбящей подстилкой криминального авторитета, террориста, наркобарона и прочего гада. На следующий день моего лица никто и не вспомнит и можно начинать следующую миссию.
