Тишина пришла неожиданно, подобно проблеску счастья, которого совсем не ждешь. Только что лагерь кипел жизнью, как внезапно на миг все остановилось – техники у вертолетов едва ли не синхронно отстегнули топливные шланги, перестали стучать сапоги, улеглись на землю бухты тросов, прекратился лязг перетаскиваемых оружейных ящиков. Утихли голоса, местами возбужденные, где-то злобные, порою насмешливые. Даже стих ветер – частый гость в этих краях.
Нет, это не было реакцией на внешние события, мешающие работе. Просто так совпало. Но подобно зеленому лучу, что мелькает на горизонте перед закатом всего на мгновение, момент тишины сменился на привычный грохот, так же как и наступил.
Сидящий вдали от суеты мужчина прикрыл глаза, стараясь запечатлеть в памяти этот короткий миг уединения. Затем продолжил пить кофе из пластикового стаканчика, понимая, что не скоро теперь увидит подобную тару. В лучшем случае ее заменит фляга на поясе. При всех других сценариях ему больше вообще ничего пить не придется.
– Демьян, – обратилась к нему подошедшая девушка. – Чего грустишь?
Мужчина поднял на нее глаза и ответил:
– Я в порядке.
– Собрался раньше всех – значит, точно в порядке. – Девушка уселась рядом. – Хвалю. Лови моменты спокойствия, пока тебя не прервали. Например, я.
– Делфи, тебе заняться нечем? – спросил Демьян, глядя на суетящуюся перед ним толпу людей в военной форме. – Проверь еще раз, как они уложили парашюты. Или, может, у кого шнурки развязались. Хорошему инструктору всегда есть чем заняться.
– Хороший инструктор делает свое дело хорошо всегда, а не только в последний момент, – ответила Делфи. – Если они готовы, то можно уже никого не проверять. Хотя тут я мало в ком уверена.
– А во мне уверена?
– Ну, прошлые два прыжка закончились хорошо.
– Уклончивый ответ.
– Другого дать не могу, извини.
Демьян допил кофе. Пилоты рассаживались по кабинам. В «Интервале» имелись свои распорядки, но и так понятно, что никто не позовет их на посадку, пока пилоты не убедятся, что машины исправны.
– Ты любишь тишину, Делфи? – спросил Демьян.
Девушка посмотрела на него загадочно.
– Не знаю, что это такое, – ответила она. – И не особо хочется знать.
– Почему?
– Тишина может быть невыносимой. Если тихо – значит, ничего не происходит. А это застой. Дискомфорт. Даже смерть. Ты знаешь, тишиной даже людей пытают.
– Не нравится мне твое настроение, Делфи, – заметил Демьян. – Да еще и перед полетом.
– Да, наверное. – Девушка поднялась, надела шлем, принялась застегивать ремень под подбородком. – Знаешь, а забавно. Ты единственный, кому можно показать неуверенность. Почему-то мне кажется, что на тебе это не отразится.
– Перед прыжком? – усмехнулся Демьян. – Умеешь ты вдохновить.
– Тебе не нужно вдохновение от инструктора, Демьян. Иначе я бы тебя не допустила к прыжку.
Вертолеты загудели – лениво завертелись винты. Демьян тоже поднялся, подобрал прислоненный к стене автомат, смахнул с него паука, уже собиравшегося соткать собственное полотно.
– Ну что, народ, – услышал Демьян голос, на который почему-то оборачиваться не хотелось. – О чем беседа?
Парень, который оказался возле них, был чуть ниже и тоньше Демьяна, а потому шлем на нем смотрелся несколько нелепо. Выглядел он так, что ему бы скорее подошла шапочка из фольги.
– Джет, – промурлыкала Делфи и стукнула гостя по плечу. – Посмотри на него, не проспал.
– Не могу противиться силе родственного притяжения, – довольно заметил парень.
– Чьего притяжения? – При виде Джета девушка почти забыла про Демьяна, от чего тому стало даже немного обидно.
– Кто из вас мне тут родная душа? – подмигнул Джет. – Только ты, красотка. Кстати, вот тебе оберег на счастье.
Жестом фокусника Джет извлек из глубин перчаток два одинаковых браслета, на вид металлических. Один он отдал Делфи, второй защелкнул на своем запястье.
– О, ты про эту штуку рассказывал, – вспомнила Делфи. – Ну давай, раз так. Вроде симпатичный… спасибо.
– А мне нет? – спросил Демьян.
– Прости, братишка, – ухмыльнулся Джет. – Третьего не завезли. Но ты ж меня и так любишь, правда?
– Ага, – пробурчал Демьян. – Безгранично. Проверим связь? На личном канале.
Он сунул наушник в ухо.
– Давай, – согласился Джет.
– Только потом на общий переключиться не забудьте, – крикнула Делфи. – Симеиз по главному обращаться будет.
– В курсе.
Палец Демьяна перещелкнул колесико на рации, закрепленной в кармане разгрузки.
– Джет, как слышно? – спросил он.
– Хорошо, – отозвался голос в ухе. – Резерв для личной связи оставляем на девятом?
– Конечно. Джет?
– Да?
– Ты любишь тишину?
Винты раскрутились настолько, что слышать друг друга уже можно было только в наушниках.
– Тишины не бывает, брат, – ответил Джет. – Это фантастика.
– Ну-ну.
Они присоединились к бойцам, шагавшим к вертолетам. Каждый нес автомат в одной руке и рюкзак в другой.
– Точно тебе говорю, – продолжал Джет. – То, что ты называешь тишиной, – оглушающий звон в голове. Звон нереализованности. Он всегда приходит, когда заняться нечем.
– Как скажешь. – Демьян схватился за поручень, забрался в вертолет, уселся на первое же свободное место, прижимая к себе снаряжение. – Тогда чем мы сейчас занимаемся?
– Творим историю.
Делфи, стоящая у кресел пилотов, посмотрела Демьяну в глаза, выразительно постучала себя по шлему. Демьян запоздало переключился на общий канал, надеясь, что Джет так и останется разглагольствовать на девятом.
Кто-то снаружи задвинул дверь. Вертолет поднялся, начал плавно набирать высоту. Демьян посмотрел в иллюминатор.
Поле купола было видно во всей красе, и оно производило гнетущее впечатление. Вершины Каньона выглядели как прервавшиеся снизу могильные плиты на гробницах титанов. Все место словно предупреждало простых смертных: не влезать сюда.
Демьян надвинул на глаза визор, нажал кнопку включения. Картинка сразу позеленела. Стал отчетливо виден браслет на запястье Делфи.
– Группа «Прима», – заговорил в ухе начальственный голос. – Это Симеиз. Операцию подтверждаю. Начинайте. Удачи вам всем.
