Герман
Оказавшись в Москве, я был слегка шокирован. Еще в аэропорту началась суматоха и продолжалась, пока мы с отцом не доехали до дома. Хорошо, что он жил на окраине Москвы, в трехкомнатной квартире в районе Кузьминки. Я с интересом оглядывался по сторонам, все рассматривая, так как впервые находился в Москве.
– Эй, не переживай, это те же джунгли, только каменные.
Я улыбнулся отцу, но от вида из окна машины, эти самые каменные джунгли пугали меня.
В своей деревне я много времени проводил с обезьянами, они любили воровать у меня бананы. Забавно, правда? Казалось бы, макаки лучше лазают по деревьям и им легко достать фрукты, но нет, ленятся. Я залезу на пальму, сорву связку бананов, съем один, остальные положу рядом и делаю вид, что не замечаю, как обезьянки их стащат. Потом смотрю с расстояния, как они их делят и жуют. Веселое зрелище, одно из моих развлечений дома. А чем я буду заниматься здесь? Как-то боязливо становится.
Вырос я не в России. И вообще, не в цивилизованном мире, а в джунглях Южной Америки, на острове, куда можно добраться только на лодке. В индейском племени, у которого нет названия, они живут замкнуто и не контактируют с внешним миром, почти не взаимодействуют. Эти люди не знают, что такое автомобиль, электричество, гамбургер и Организация Объединенных Наций. Они добывают себе пищу охотой и рыбалкой, верят, что дождь посылают боги, не умеют писать и читать. Индейцы могут умереть, подхватив простуду или грипп. Именно поэтому двадцать лет назад моя мама отправилась туда волонтёром, так как она у меня врач и осталась там жить. С отцом она поссорилась, и просто взяла, уехала, а уже на острове узнала, что беременна, там я и родился. Отцу мать ничего не сообщила, и он до сих пор не знал о моем существовании, если бы ему не понадобился развод, так как собрался жениться на другой женщине. Он разыскал свою жену и приехал на остров, там узнал, что у него есть взрослый сын. Отец захотел забрать меня в Москву, из-за этого они с мамой долго спорили и ругались. В итоге все-таки решили, что я поеду. И я согласился только из-за того, что хочу получить медицинское образование и вернуться в свою деревню дипломированным специалистом и продолжить дело мамы – лечить людей.
Так я оказался в Москве, в квартире отца и как только я в нее зашел, мне стало тесно. Ведь вырос я на природе и никогда не жил в замкнутом пространстве. Огляделся, глубоко вздохнул и последовал за мужчиной. Я справлюсь – уговаривал себя.
– Это твоя комната будет, – сказал папа, чем вывел меня из оцепенения.
Отец открыл дверь, а я поморщился. Четыре стены, мало пространства, кажется, я начинаю задыхаться. Быстро захожу и снимаю с себя ненавистную одежду. Перед поездкой в Москву отец меня одел. Рубашка, свитер, джинсы и ужасно тесные ботинки. Я привык ходить голым и босоногим, чтобы ничего не стесняло движения. А сейчас чувствую себя куклой, которую завернули в обертку. Папа позвал меня на кухню перекусить с дороги, и я вышел в своей набедренной повязке, в которой мне было удобно. А отец, увидев меня, рассердился.
– Это что такое? Ты зачем разделся?
– Мне неудобно в одежде, – пояснил я, думая, что он меня поймет.
– Мы в цивилизованном городе и здесь не принято ходить голым, – пытался мне объяснить мужчина, который стоял в рубашке, брюках и носках.
– Ты обещал на меня не давить, мне трудно привыкнуть к этой тесной одежде. И сейчас мы дома, могу я тут хотя бы ходить так?
– Не сердись, хорошо? В доме можешь ходить голым, но только когда нет Оксаны. Садись, я сделал бутерброды, покушаем.
– Оксаны? – удивился я, устраиваясь за столом.
Я думал, мы будем жить вдвоем, а тут еще Оксана какая-то нарисовалась.
– Моя будущая жена, она сейчас здесь не живет, но часто приходит, – пояснил отец. – Чем ты хочешь заняться?
– Посмотреть город, это можно устроить?
– Да, конечно, но тебе придется одеться. Заодно посетим магазины и купим тебе еще одежды.
– Еще?
Я в ужасе, от этих бы вещей избавиться, он мне еще кучу решил купить, видимо, отец прочитал мои мысли по лицу, поэтому сказал:
– Ты пойми, тут не джунгли и не всегда тепло. Сейчас лето, но потом похолодает, и хочешь не хочешь, одеваться придется.
– И снег будет?
Мои брови взлетели вверх, я внимательно смотрел на отца в ожидании ответа. Я ведь никогда не видел снега, мне мама про него рассказывала, но это не одно и то же. Там, где я вырос всегда тепло, поэтому мы и ходим полуголые, не заморачиваясь одеждой.
Мужчина, сидящий передо мной, улыбнулся.
– И снег будет зимой.
– Это здорово!
Наш разговор прервал телефонный звонок. Отец вышел поговорить по телефону, а потом вернулся хмурый.
– У нас ЧП на стройке в Воронеже, нужно мое присутствие и срочно. Поэтому я должен уехать.
– А как же я?
Хороший расклад получается, вот зачем тогда он меня сюда привез, чтобы я один в четырех стенах сидел? Я тут просто не выдержу.
– Я уже обо всем договорился, ты пока поживешь в семье моего партнера и друга. Так что сейчас собираемся и едем к ним. Это буквально на пару дней и я вернусь.
Отец сразу ушел в комнату, видимо, собираться. А я расстроился из-за всей этой ситуации. Теперь еще с чужими людьми жить, я ведь и отца толком не знаю и хотел провести время с ним.
Уже через полчаса мы ехали к его другу. Опять пришлось надеть ненавистную одежду. А вот кататься на авто мне понравилось, у папы джип, мощный автомобиль. Возможно, я выучусь ездить на машине и получу права, хотя мне этот навык, вряд ли пригодится в деревне, там ничего подобного нет.
Мы приехали в другой район, опять многоэтажка, нам пришлось подниматься на лифте, не знаю, привыкну ли я к этой маленькой коробочке, но сейчас опять еду, вжавшись в стену. И вот мы зашли в квартиру, она тоже большая, как и у отца. Навстречу нам вышел мужчина и красивая женщина, они мило улыбнулись, и мы познакомились. Когда отец озвучил, что я останусь с ними, и за мной нужно присмотреть, Марина Юрьевна начала возмущаться.
– Валера, ты что придумал? Мы же с детьми едем загород сегодня.
– Мариночка, успокойся, – начал лебезить перед женой хозяин квартиры. – Мы уедем на два дня, возьми парня с собой? Его нельзя оставлять одного, он ведь как ребенок, за ним нужен присмотр.
Мариночка фыркнула, а я начал закипать, они говорят так, как будто меня нет рядом. А я немаленький и все понимаю.
– Марина, у нас безвыходное положение, – повысил голос мой отец, чтобы их перекричать. – Мы с сыном только приехали, он первый раз в городе и я боюсь его оставить одного. А то, что вы едете загород еще лучше, ему там свободнее будет, он привык жить на природе.
Нет, а меня кто-нибудь собирается спросить, хочу я вообще ехать с этими людьми куда-либо? Я уже приготовился высказаться против поездки, как в комнату вошла ОНА. И я потерял дар речи, а челюсть у меня отвисла. Таких красивых девушек я еще не видел. Волосы прямые, цвета вороньего крыла, карие глаза, маленький курносый носик и губки бантиком. С лица мой взгляд спустился ниже, фигурка у нее была отличная и грудь ничего. Если она едет с нами, тогда я согласен на любую поездку.
