Я намеренно не буду называть имя дочери.
Я не уверена в том, что имею на это право.
Поэтому здесь, в этой книге, она будет
моей доченькой, дочкой, дочерью, дочуркой, дочей.
Каждый взрослый нутром понимает, что жизнь в детском доме – не сахар. Но ни один взрослый даже представить себе не может, насколько она горька, пока лично не столкнется лицом к лицу с ребенком из детского дома. Только огромное, беззаветное желание стать приемными родителями такого ребенка позволит вам не захлебнуться в этой горечи, а честно и открыто разделить ее на части. И относиться к каждой части как к целой жизни!
Возможно, моя идея разделить горечь на части напомнила вам известную притчу про слона. В этой притче каждый слепой схватился за какую-то часть слона и сделал вывод о том, кто такой слон и как он выглядит. Так вот, вы будете вынуждены стать слепым, вам придется по частям восстанавливать картину прошлого вашего ребенка, о котором ничего не скажут ни документы, ни воспитатели, ни директор, ни он сам. Вам придется на время ослепнуть, чтобы не думать, что вы видите и знаете эти проблемные части вашего ребенка. Потому что вы не знаете ни одной части горечи, испытанной им до детского дома, в детском доме и какое-то время после. Это очень важное понимание. Вам действительно необходимо понять, что вы ухватились за то, о чем не имеете представления. И на ощупь, медленно, вы будете открывать вместе с ребенком эти части. В этом и состоит начало. Начало жизни с ребенком из детского дома.
Злая копия ребенка посредине пустоты…
Павел Кашин
Придуманное прошлое
У каждой части прошлого есть свой страх. Во-первых, страх внутри самого ребенка. Во-вторых, страх вокруг ребенка. Когда ребенок живет в детском доме, он не только чувствует себя преданным, брошенным, глубоко обиженным своими родными. Ребенок пытается забыть плохое, сделать вид, что в его жизни «ничего такого» не было. Но чем больше и упорнее ребенок стремится забыть своих маму и папу, тем глубже проникают в его душу обида и злость.
Запомните: страхи никуда не деваются. Они притупляются на время. Они затаиваются в уголках, тесня надежду на нормальную жизнь. Потому что жизнь в детском доме в принципе нельзя назвать нормальной ни для одного ребенка. Потому что в детском доме ребенку напомнят о его брошенности другие, такие же брошенные дети. Напомнят жестоко, вымещая собственные обиды, пытаясь забыться и делая другим больно точно так же, как делали больно им самим. Детский дом порочен по своей сути. Потому что ни в одном, даже в самом радостном детском доме дети не могут забыть свои страхи, не могут не причинять друг другу вред: им приходится страдать самим и заставлять страдать других. Прошлое держит и будет держать в страхе всех детей детского дома, потому что его нельзя просто забыть. Даже со временем.
Доченька моя врет
Не задумываясь, но
Как задумает,
Истинная правда жизни
На вымысел похожа!
Моя дочь только на третий месяц нашей совместной жизни смогла начать вспоминать свое прошлое. В первые месяцы она себе его придумывала. Доченька всей душой желала иметь хорошее прошлое, но могла его только выдумать. Я старалась ей не мешать, но и не поощряла выдумки. Я не знала, правдивы ли ее рассказы, но чувствовала, что сейчас вранье нужно ей не меньше, чем рыбе вода.
Ребенок не может жить без знания о том, что с ним произошло. Моя дочь знала, что у девочки ее возраста, одиннадцати с половиной лет, могли быть, например, воспоминания о катании на роликах. Дочь взахлеб рассказывала, как они с подружкой катались на роликах и как она научилась делать разные трюки не только на роликах, но и на скейтборде. Простого вопроса о технике катания было бы достаточно, чтобы понять, что это голая неправда. Я слушала байки из якобы ее прошлой жизни, и единственное, что мне приходило в голову, так это то, что дочь хочет мне показать, какая она хорошая и способная девочка. Потому что все ее завиральные истории, в сущности, воссоздавали опыт нормального ребенка, который хочет похвалить себя. И дочь черпала в них уверенность для своей настоящей жизни, облагораживая свое прошлое.
