Блум наивно надеялась, что факт существования магии станет первым и последним гигантским, сносящим с ног открытием её жизни. Она просто, как любая 16-летняя девушка, увидела миловидную блондинку, пытающуюся скрыться в парке от какого-то странного мужика, и решила помочь. Вдвоём всегда не так страшно, у Блум в руках был телефон, и девушки должны помогать друг другу, верно?
Только оказалось, что Стелла могла постоять за себя сама, просто не хотела использовать магию в незнакомом мире, и странный мужик оказался её сталкером, потому что, ах да!, Стелла была феей и принцессой. И вмешательство Блум сталкер воспринял как угрозу своей принцессе-богине-королеве. И магическим силам Блум пришлось пробудиться.
В общем у неё был насыщенный, в стиле ты-волшебник-Гарри, год. Путешествие по мирам, обучение в школе для фей, новые друзья, новый бойфренд, который оказался принцем под прикрытием, вравшим ей. И да, Блум не забыла упомянуть, что у неё из спины вырастали крылья?
Но нет. На этом всё не закончилось. Потому что Блум видела странные сны, потому что её звал чужой голос, потому что Фарагонда показала ей озеро, где жила нимфа Дафна – сестра Блум.
Потому что Блум была сиротой, потерянной принцессой разрушенного королевства и хранительницей какой-то могучей силы дракона.
Потому что люди, которых Блум звала мамой и папой, нашли её в пожаре и решили удочерить.
– Мы долго думали, стоит ли рассказать тебе, – со слезами на глазах шептала Ванесса, когда Блум на вечер прилетала домой, чтобы поговорить с ними. – Но что мы могли сказать? Никто не мог найти никаких доказательств, что ты вообще существовала.
– В том доме никогда не жило ни одной женщины, не говоря уже о ребенке, – добавил Майк. – Ни одного пропавшего ребенка, ни одной девочки-подростка, которая, ну, вела себя подозрительно и могла скрывать беременность. К тому же, ты была не новорожденной, врачи утверждали, что год уже исполнился. Здоровый, сытый, щекастый младенец, взявшийся из ниоткуда… мы бы рассказали, милая, но у тебя наверняка возникли вопросы – и мы же ничего не смогли сказать. Потому что ничего и не знали. Ты бы только мучилась ещё сильнее всем этим неизвестным.
– Да, или не мучилась бы. Забила. Но это был бы мой выбор, – зло прошептала Блум, вытирая слезы.
Она вроде бы понимала, о чем говорили приёмные родители – но изнутри все затапливало страхом, отчаянием, смущением. Блум, на самом деле, не понимала, что чувствовать и думать.
– Мы любили тебя всем сердцем, Блум. До сих пор любим. Ты наша дочь, несмотря ни на что – фея, принцесса или дракон, ты наша девочка, хорошо?
Ванесса схватила Блум за руку и даже сейчас её прикосновение подействовало так же, как и раньше. Блум смогла проглотить ком в горле, почувствовала, что стало легче дышать. Мама здесь, она поможет, она всё исправит.
Только Ванесса не была её мамой, верно?
– Я тоже вас люблю всем сердцем. Мне просто нужно время… Чтобы со всем разобраться. Внутри.
Приемные родители обняли её напоследок, и Блум вернулась в Алфею. Она проплакала на постели два часа, пока Флора и Стелла гладили её по волосам, а Муза и Текна сидели в ногах и громко ругали Фарагонду и остальных, кто, кажется, знал о прошлом Блум намного больше, но не решился рассказать.
А через шесть часов им пришлось вставать и идти на уроки.
Вот так складывалась жизнь Блум.
***
Дело в чём – Блум смотрела в зеркало, собираясь утром, и не узнавала саму себя.
Нет, у неё все ещё рыжие волосы, и немного кривая перегородка носа, и шрам слева на подбородке от первого катания на роликах. Но раньше она была Блум – итальянкой, школьницей, открывшей в себе силы феи.
Теперь она принцесса, сирота. Последний член своей семьи – последний житель своего мира.
Каким оно было, Домино? Какой должна быть Блум-из-Домино?
У Блум-из-Италии всё было просто. Никакого кофе после обеда, все эмоции в руках, голос иногда становится слишком громким. Мамино котекино и яркие фейерверки на Новый год. Иногда Блум слишком тянет гласные, потому что именно так говорит её бабушка, в южной деревне у которой Блум проводила большую часть своего детства, пока папа был занят на сменах, а мама пыталась открыть свой первый цветочный магазин.
А как говорили в Домино? Какую еду они готовили? Росли ли там острые специи или абсолютно любое блюдо поливали сладким соусом? Что считалось праздником и какие традиции надо было соблюсти, чтобы привлечь счастье? Вскрикивали ли в сердцах её родители что-то о драконе и огне так же, как Стелла причитала про солнце и свет вместо привычного «Боже».
У Блум было так много вопросов – и никто не мог на них ответить, потому что её родной мир превратили в ледяную пустыню. Она узнала об этом в один из четвергов, а потом вспомнила, что нужно сдать ещё три эссе до конца недели.
***
Стелла пыталась помочь. Раньше у Блум никогда не было лучших подруг, и она не переставала чувствовать бесконечную нежность и благодарность.
Проблема крылась в том, что Стелла могла помочь только по-своему. И когда Блум в третий раз отказалась от шоппинг-терапии, её начали утаскивать за руку на импровизированные уроки королевского этикета, истории, дипломатии.
– Меня не ждут балы, если ты пропустила этот момент, – кривовато улыбнулась Блум, послушно пытаясь сделать пару шагов вперед с книжками на голове. – Моё королевство вроде как уничтожено.
– Да, но вокруг ещё сотни королевств, где твоё имя значит очень много. Я уверена, слухи уже разносятся – даже старшекурсницы обсуждали, что ты принцесса, где бы они это ни услышали, – поморщилась Стелла. – Каждая напишет своим папеньке и маменьке, а те разнесут дальше… Принцесса – это не только титул, Блум, милая. Это долгие годы истории, часто переплетенные с множеством других людей.
Книжки упали в руки Блум, и она обернулась, удивленная.
– Я что, типа знаменитость теперь?
Стелла сочувственно кивнула.
– Вряд ли ты после выпуска из Алфеи сможешь просто так вернуться домой и, не знаю, продавать цветы. Кто-то захочет предложить тебе звание или титул. Ради имени или твоей силы. Феи-защитницы везде нарасхват, а последние феи из своего рода? Но не расстраивайся! Это только звучит тяжело! На самом деле это скорее статусная работа – много возможностей навещать меня и посещать настоящие балы! И мы сможем вместе уезжать в отпуск куда-нибудь, к Музе в гости например! У них восхитительные пляжи!
– Я, – Блум присела на краешек кресла. – Я, если честно, ни разу не думала, что буду делать после выпуска из Алфеи. Я же просто… Я просто оказалась. Здесь. Я ничего не знаю.
Блум со стыдом обнаружила, что у неё снова дрожит голос и горят глаза от слез. Она просто впервые почувствовала себя… Настоящей сиротой, наверное. Чужаком везде. Каждой из её подруг было куда вернуться – домой, к семье. К титулу и обязанностям, как Стелле, или к семейному бизнесу, как Флоре и Текне. Блум же просто жила в волшебном мире, представляла себя каким-то Гарри Поттером. Пускала искры из рук на потеху подругам во время уроков и не думала о завтрашнем дне. А стоило бы.
