Меня разбудил солнечный свет, пробивающийся сквозь занавески. Первое, что я увидела, открыв глаза – старый винтажный стол с литым узором. На подстолье и надпись «singer».
Я хорошо знала это место. Всё моё детство прошло в этих стенах – дом моих родителей.
Господи, получилось!!! – громом прозвенело в голове, – В «когда» меня откинуло? Почему на деревьях зелень? Я должна была вернуться в третье октября! Какое сегодня число? Месяц? Год?
Одним взмахом руки я сбросила с себя одеяло, метнулась с дивана к столику, на котором ютился мой старенький (новенький на тот момент) ноутбук.
Потеребила мышку. Вывела ноут из спящего режима и взглянула в правый нижний угол монитора – пятое августа две тысячи пятого года.
– Получилось! Ё-моё, получилось! – с облегчением выдохнула я. Почувствовала тихую радость. А за тем и скорбь. Ведь там я оставила близких. Без поддержки. Они совсем дети… Макс… Я видела своими глазами, как меч страшного ящера вонзился в любимого мужчину. Я видела, как он всеми силами защищал портал, в который мы планировали шагнуть друг за другом. В этом кошмаре и путанице вместо него вошёл Глеб, а Денис толкнул меня в сиреневую нору.
Что-то мокрое и прохладное коснулось моей ноги…
– Данка! – шёпотом произнесла я.
Старенькая, чёрная с проседью собака, ткнулась влажным носом в ноги и виляла огрызком своего хвоста. – Даночка! – я подняла её на руки и уткнулась в мягкий пух между ушами и шеей.
– Сколько времени? – мужской голос заставил меня вздрогнуть. Я перевела взгляд на диван.
Ярик? Вот это поворот! – подумала я.
Мой бывший парень, как ни в чём не бывало, смотрел на меня, сидя на диване.
Надо спровадить его как можно быстрее! Каждая минута на счету! Всё ли я помню?
Я прокрутила в памяти ужас последних месяцев: голод, страх, отчаяние, мрачные стены бомбоубежища, взрывы, атака огромных инопланетных насекомых, Макс, мои дети: Витя, Серёжка, Ио…
Есть хочу! Чёрт, как же я голодна!
Не сказав ни слова, я соскочила с кресла и пошла в кухню.
Мама, папа! Они живы! Так, если Ярослав здесь, значит, родители на даче! – с этими мыслями я проскользнула мимо зеркала. Поймала себя на странном чувстве…
Вернулась к своему отражению, трудом поверив, что это я. Из зеркала на меня смотрела молодая, красивая девушка, с чистой кожей и длинными, блестящими, тёмно-русыми волосами, доходящими до поясницы. На мне красовалась короткая майка с вишенками и хлопковые шорты.
Я дотронулась руками до своих пухлых щёк, заглянула в блестящие зелёные глаза.
Я уже забыла, что люди могут быть такими красивыми, здоровыми, счастливыми.
В моём настоящем люди запуганы, голодны и худы.
Мы носили старую, грязную и обветшалую одежду, коротко стригли волосы, чтобы не заводились вши. Под землёй всегда сыро и холодно, а на поверхности хоть и тепло, но слишком опасно для того, чтобы просто выйти погреться и получить маленькую каплю витамина «Д», от нехватки которого просыпались болезни.
От безысходности в наших душах зияли огромные чёрные дыры.
– Что с тобой? – меня отвлёк от мрачных мыслей знакомый голос.
– Нам нельзя проиграть! – тихим шелестом вырвалось из меня.
– Что? Ты о чём? – спросил он.
Я его помню. Наши отношения совсем нельзя назвать идеальными. Именно поэтому Ярик стал «бывшим». Я знала, что я у него не единственная. Тогда, меня это жутко бесило и стало поводом для расставания. Сейчас я понимаю, что подсела на эмоциональные качели. В молодости я себя не ценила, не любила и даже не знала, как это быть желанной и единственной со всеми своими недостатками. Неважно, какая бы я ни была, красивая или грязная и худая. Я хотела следовать примеру своих родителей, которые прожили всю жизнь душа в душу. Искала защиту и опору в лице мужчины, каким мне казался мой папа. Но, в силу своего возраста, ещё не умела отличать токсичные отношения от нормальных. Раньше я думала, что если я буду вот такой правильной и хорошей девочкой, то меня обязательно будут любить, ценить и уважать. Во мне с детства взрастили комплекс отличницы. Только после нескольких неудачных и болезненных отношений я стала вести себя иначе. Именно тогда и произошла встреча с Максом. С ним я научилась быть собой, отстаивать границы и уважать себя. Поэтому сейчас, здесь, стоит другая Лина. Ко мне нельзя приходить, когда кому-то удобно. Меня нельзя использовать как вещь! Такому здесь не место! Ни в моём доме, ни в душе!
– Тебе пора. – спокойно произнесла я и оторвалась от своего потрясающего отражения: стройная, невысокая, красивая, юная, а, главное, поумневшая. Направилась в кухню. Ярик и Дана последовали за мной, Открыв Холодильник, я начала изучать содержимое.
Боже, это просто «сундук с сокровищами» – подумалось мне. – Молоко, сыр, сливочное масло, колбаса, яйца, мамины соленья, борщ, и апофеозом всего этого стал копчёный лосось. Представьте себе голодного Ленинградского блокадника, который мечтал, чтобы у него во рту оказался хоть маленький чёрствый кусочек хлеба и тут перед ним – такие изысканные деликатесы. Я сглотнула слюну.
– Что на завтрак? – не отставал мой «настоящий – бывший».
– Рыба – холодно произнесла я. Достала молоко, масло и аккуратно завёрнутую мамой в пергаментную бумагу, лосось, – удочка в коридоре.
– Да, что с тобой, Лин?
Я уже включила чайник, достала хлеб. Развернула заветный свёрток. Этот запах. Тонкий аромат копчёной рыбки сводил с ума. Жил когда-то такой психолог – Абрахам Маслоу. Так вот, по его мнению, человек, который не удовлетворил свои низшие потребности такие как голод, например, не может думать о чём-то более высоком: созидании или спасении всего человечества. Вряд ли такие мысли посещают голову семнадцатилетних девушек? Думаю, нет. Ведь моему сознанию сорок.
Мы завтракали молча. Всё это время я размышляла, за что же сейчас мне хвататься. Как я могу поменять ход событий и обойтись минимальными потерями? Восемь миллиардов человек спасти просто нереально.
Всё началось в далёком две тысячи двадцать седьмом году. Большое количество людей погибло при падении метеоритов, в западном полушарии. Затем последовали цунами по всему миру. Прибрежные города просто смыло. Далее пришли землетрясения и сдвиг тектонических плит. Орбита земли сдвинулась на несколько градусов, из-за чего в январе весь снег, у нас на Урале растаял. За сто километров от нашего горнозаводского городка произошёл разлом на границе двух континентальных плит Европы и Азии. Мегаполис провалился под землю. Пресной воды практически не стало. Реки превратились в тончайшие ручейки, у которых скапливались огромные очереди. Чтобы хоть как-то выжить, мы собирали дождевую воду. Ей были заполнены все ёмкости. Миасс пострадал от землетрясений и последствий разлома меньше всего. По сравнению с другими городами России. Нам с мужем повезло. Наша семья жила в Питере. На новогодние праздники мы отправились вместе с сыновьями в ежегодное турне по родственникам на Урал. И в этот момент всё случилось. Уехать домой у нас не получилось. Да, и не знали мы, есть ли вообще теперь Питер.
