«I shut my eyes and turn’d them on my heart.
As a man calls for wine before he fights,
I ask’d one draught of earlier, happier sights,
Ere fitly I could hope to play my part.
Think first, fight afterwards – the soldier’s art:
One taste of the old time sets all to rights.»
Роберт Браунинг. «Чайльд-Роланд до Тёмной Башни дошёл».
Как дивный оазис, в пустыне жёлтых колосьев стоял городок, и дом там – один из многих. Провинциальные города не отличались богатством, да и бедности местные люди не знали, хотя ни у кого из светских и не повернулся бы язык назвать это хаотичное скопище низкорослых изб городом. Пекатум – так называли город – стоял на длинной реке. Здесь не проходили торговые пути, и спросом русло Чёщуйки не пользовалось. Она ответвлялась от общей системы рек далеко на востоке и одиноко вилась на картах, словно аппендицит Кодиматриса.
Всё же Пекатум был типичным провинциальным поселением, которое, в силу особой политики империи, выживало само по себе. Фермеры трудились на обширных полях, принадлежавших только им; наги, что здесь не были скованы чьим-либо управлением, спокойно плодились и разводили скот. И изредка показывались на реке паруса, украшенные государственным гербом, армейских судов, что короткой вереницей плыли на запад и никогда – обратно.
Сотни лет здесь всё оставалось так. Одно поколение сменялось другим, король менялся на императора, шли войны, а перманентный Пекатум плыл сквозь время. Тридцать или около того лет назад, когда империя только окрепла, в маленьком городе появился новый дом – новая семья. Незаметно это, конечно, не прошло, но иностранцы быстро прижились и стали почти местными. Их фамилия была на слуху, отца уважали, мать любили, а в их детях души не чаяли. Маленький Эрик подрастал в их доме – одном из многих.
На реке в этот день, в этот знойный и, вероятно, последний такой день Теплыни, плескались полуголые мальчишки. Кто-то из них встал на камень посреди быстрины и начал артистично жестикулировать, объясняя правила игры. Другой, смуглый, подкрался сзади и сбил его со словами: «Я титан, уа-а-а-ар!».
– Мы играем в солдат, а не в титанов, Кевин! – крикнул кто-то, защищаясь от брызг.
Главный встал и крикнул:
– Да! Мы попали в крушение!
– А где тогда наш корабль? – возмутился смуглый.
– Попал в крушение – тебе же сказали! – пояснили ему.
– Ну, без корабля мы не можем, – упрямился Кевин.
– Не нравится игра – иди к Эрику! – пихнул его кто-то.
Маленький блондин сидел поодаль, в тени молодой берёзы. Он потерянно уставился в чистое небо над полями, где плыла пара скромных облаков. Мальчик выглядел одиноко, как зверь, отставший от стаи, и только на лице его застыла непонятная улыбка. Какая-то заплутавшая пчела присела к нему на щёку. Эрик вздрогнул, подпрыгнул и стал отчаянно отмахиваться от врага. С облегчением вздохнув, он огляделся, будто придя в себя. Яркое солнце так его усыпляло, как и компания этих детей, которые, благо, уже сами забыли о его существовании. Эрик, подумал, что ему надо идти – идти в тень, а с тенью у него ассоциировалось только одно место.
Он побежал от реки и взобрался к городской изгороди. Раскинув руки, он стал бегом обходить город, забежал в поле и понёсся сквозь высокие колосья. Сухая земля колола пятки, сварга щекотала руки мальчику. С востока подул освежающий ветер, стремясь захватить мальчика с собой. Эрик встал, подставив потокам воздуха лицо, и длинные золотистые волосы взволновались на ветру. Мальчик думал, как прелестен ветер, его восхищало, что всё преклоняется перед ним – и сварга, и деревья – и люди, если ураган – а высокие недостижимые облака, кажущиеся огромными небесными китами, летят, куда ветру вздумается, быстро-быстро.
Когда Эрик вошёл в город, он попал в засаду. Враг, несмотря на свои титанические размеры, смог подкрасться сзади, скрывая свою тень, и схватить Эрика. Болтаясь в воздухе, он не мог ничего сделать – только кричал, не зная спасения. Затем вражеские когти впились ему под рёбра, и Эрик захихикал. Когда он наконец-то оказался на земле, упал и начал яростно отбиваться ногами.
– Ну тихо-тихо! – улыбаясь, над ним наклонился старший брат.
– Я ещё не проиграл! – воинственно вскричал Эрик.
Он перекатился, вскочил и выкинул вперёд маленький кулачок, однако по воле брата сам же полетел вслед за ним – на землю. Сверху раздался добродушный смех. Блондин зарычал, схватил с земли случайную веточку и метнул в старшего. Тот одним движением отбил её и заговорил.
– Хватит, Эрик. Потом меня победишь.
– Я сильнее тебя! – погрозил ему малец.
– Ах, да? Тогда попробуй справиться хотя бы с одним моим пальцем!
Брат резко выкинул вперёд руку, и указательный палец заставил Эрика вновь смеяться сквозь слёзы. Закончив, старший спросил:
– Теперь всё?
Не дожидаясь ответа от Эрика, ибо тот старался вновь наполнить лёгкие, он продолжил:
– Я тебя час искал. Знаешь, зачем?
– Чтобы опять замучить!
– Нет! Ха-ха-ха! Я уезжаю сегодня.
– Уезжай куда хочешь. Я буду только рад! – хищно оскалился Эрик.
Вскинув высоко брови, старший брат внимательно посмотрел на него.
– Уверен? – спросил он и снова ткнул под рёбра.
– Ллойд! – завизжал Эрик. – Не надо!!!
– Будешь скучать по братцу? – вёл допрос старший.
– Да-а!
– Будешь плакать по нему?
– Что? А-ха-ха!
Когда пытка закончилась, отряхнувшись, оба спокойно пошли вместе.
– Куда ты едешь? – робко спросил мальчик.
– Ты уже забыл? – сделал удивлённое лицо Ллойд.
– Ну-у…
– Я наконец поеду служить, – мечтательно произнёс Ллойд. – Я поеду к северным границам или на флот, – больше никуда не желаю. Меня ждёт слава!
– Какая Слава? – спросил Эрик.
– Дурачок! – брат приготовил палец, но малец тут же ретировался на десяток футов от него.
Они дошли до дома. Эрик не спешил заходить и остался за забором. Ллойд вопросительно посмотрел на брата. Он поманил его рукой и подсластил приглашение:
– Мама приготовила пирог, пойдём.
«Пирог» звучало очень вкусно, и Эрик сглотнул слюну, но тут же ущипнул себя за руку и уверенно помотал головой:
– Мне надо ещё кое-куда.
– А-а! Молодой донжуан, – хитро прищурился Ллойд. – Ну, иди.
– Никакой не да-жун-ан! – покраснел мальчик.
– Удачи! – усмехнулся старший и зашагал в дом.
Он умылся из колодца и продолжил свой небольшой путь. Эрик и правда мало ладил с остальными мальчишками, когда своим другом он считал только одного человека.
Мимо знакомых зданий Эрик шёл неспешно, – Ллойд сильно измотал его своими выходками. Он видел покосившийся домик скульптора и рядом с ним ещё цветущую сирень. Старик в потрёпанном сюртуке как раз вышел из своего дома. Руки его как обычно были все белые от кончиков пальцев до запястий. Мелкие крошки потерялись в бороде. Усталые глаза щурились от солнечного света и даже не сразу увидели приближающегося Эрика.
