Вы когда-нибудь теряли всё?
Я говорю не о сумочке в метро, не о багаже в аэропорту и даже не об угнанной тачке.
Вообще все?
Всю свою привычную жизнь...
Родной дом, семью, друзей...
Я — да. Причем дважды.
Меня зовут Рита Морено. Мне семнадцать. И эта история обо мне... Точнее, о том, как жестоко мы порой ошибаемся, думая, что терять больше нечего.
Июнь. Аэропорт, Буэнос-Айрес, Аргентина.
Наши дни.
Рита
Звонко цокая каблуками по глянцевой плитке международного аэропорта Буэнос-Айреса, я не нахожу себе места. В руках — посадочный талон и мобильный. Вылет в Мадрид через пару часов, а я так не хочу возвращаться! Огромный город, в котором прошла вся моя жизнь, яркий, современный, шумный, сейчас видится мне серым и безжизненным. Как круто порой меняются наши взгляды, ломая и разрушая целые судьбы!
Смотрю на табло вылетов, но буквы и цифры на экране сливаются в яркие, едва различимые пятна. За спиной у меня почти год в Аргентине. Впереди — «новая» прежняя жизнь. А мне до безумия хочется послать ее к черту и вернуться в Тревелин — маленький городок в предгорьях Анд, к небольшому дому у самой реки, который стал родным и любимым, к уютному потрескиванию поленьев в камине и горячему шоколаду в руках. Сейчас понимаю, что дом — это не огромный особняк в элитном районе мегаполиса. Нет, дом — это место, где тебя крепко любят и всегда ждут, где протянут руку в трудную минуту и всегда найдут нужные слова, чтобы поддержать. Место, которое я вынуждена сегодня покинуть навсегда...
Беглый взгляд на экран мобильного, и сердце вновь сжимается от неуёмной тоски. Вик не звонил. Значит, отпустил. Значит, сделал свой выбор, как и я свой — трудный, болезненный, но, наверное, единственно правильный. Мы оба знали изначально, что я уеду, стоит первому снегу коснуться земли, понимали, что в итоге будет нестерпимо больно, но каждый из нас принял свое решение...
— Рита! — окликает меня Анхель. — Пора, милая. Твой рейс.
В глазах старика блестят слезы. Такой сильный и зачастую суровый, сегодня он выглядит ранимым и беспомощным. Анхель понимает без лишних слов, что прощается со мною навсегда.
Шаг навстречу, второй… И я утопаю в крепких объятиях старика, вдыхая въевшийся в его куртку запах сырой древесины и горючего. Я буду скучать.
— Разреши мне иногда тебе звонить. — Просьба глупая, но только не для Анхеля Сото, который считает мобильную связь великим злом.
— Тебе можно, Рита. — Дед похлопывает меня по спине и слегка отстраняется. — Всё правильно делаешь, девочка моя. Всё правильно. Там твоя жизнь, не здесь.
— Но здесь моё сердце, Анхель.
— Знаю, родная, но и Вик по-своему прав: ему нечего делать в твоем мире. Его место среди нас. Здесь его дом, его корни, его судьба.
— Он так и не позвонил. Даже не попрощался со мной.
— Думаешь, позвони он, тебе стало бы проще уехать?
— Уехать — нет, но жить вдали от него — да.
— Девочка моя, такие, как Вик, не ищут легких путей. Отпусти его. Отсюда. —Мозолистая ладонь старика бережно касается моей головы, а затем упирается в самое сердце. — И отсюда... Вот увидишь, втянешься в прежнюю жизнь и еще скажешь парню спасибо за то, что не стал для тебя помехой и обузой.
— Анхель...
— Тише, моя родная, тише! Ты же все знаешь, все понимаешь. Не рви мне душу, девочка! Улетай!
Глава 1. И золото тоже тускнеет
Испания. Мадрид
За десять месяцев до событий из пролога
Рита.
— Рита, давай, живее! Марио уже на сироп исходит!
— Помоги, Ками! — Подбежав к подруге и, забрав волосы наверх, поворачиваюсь к ней спиной, чтобы она застегнула молнию на платье. Я и сама безумно волнуюсь, а потому всё валится из рук.
— Готово! — радостно щебечет она. — Конфетка, а не девочка! Пабло язык проглотит, когда увидит!
— Думаешь? — спрашиваю, поворачиваясь к Ками, и невольно закусываю губу. — Мы не виделись целое лето! Я так боюсь, что он...
— Не забыл, Рита! Не забыл! Но если не поторопимся, Марио психанёт и уедет без нас. Пойдём, прошу!
— Мой брат — великий зануда! — говорю чистую правду и подбегаю к зеркалу, поправляя наряд.
— О! Я смотрю, лето на побережье прошло не зря! — Ками забавно округляет глаза. У неё врождённый талант строить смешные рожицы. — Помню, ещё весной, стоило мне назвать Марио твоим братом, как ты начинала психовать.
— Будем считать, что он прошёл испытательный срок, — отмахиваюсь от нелепого допроса.
— И правда, они с Лусией бьют все рекорды! — хохочет Ками, а я не могу не улыбнуться в ответ.
Марио — сын четвёртой супруги отца, и это не считая моей матери, которая сейчас живёт в Барселоне. Что поделать, раз папа настолько любвеобилен и неразборчив! Хотя Лусия, моя нынешняя мачеха, кажется, нашла нужный ключик к сердцу старого ловеласа и вот уже второй год умудряется быть для него единственной и неповторимой, а я, в свою очередь, смирилась, наконец, с появлением в своей жизни очередного сводного брата. Да и вообще, парень он неплохой, но какой-то скучный и слегка тормознутый. Ну да ладно, родственников не выбирают…
— Ками, мне не по себе, — признаюсь подруге, разглядывая своё отражение, и замечаю, как она начинает закипать.
Вспыльчивая, эмоциональная, артистичная Ками! Моя самая верная, надёжная и любимая подруга, с которой мы не разлей вода уже пятый год. Ей я могу рассказать обо всём, доверить самое важное и сокровенное. Как жаль, что моей сводной сестрой она пробыла всего пару месяцев! Брак моего отца с её матерью был самым скоротечным — этакий официальный курортный роман, который обошёлся старику в очень кругленькую сумму, но зато подарил мне настоящую сестру.
— Рита, ты прекрасна, — ласково шепчет на ухо подруга и проводит рукой по моим волосам, которые мягкими светлыми прядями струятся до самой талии. За лето, проведенное на побережье с мамой, они стали ещё длиннее и немного выгорели на солнце. Затем Ками проворными пальчиками поддевает меня за подбородок, обращая внимание на тонкие черты лица, аккуратно подчёркнутые макияжем. Подруга права: я выгляжу замечательно! Только это никак не помогает мне успокоиться.
— Пойдём! — щебечет Ками и, схватив меня за руку, тащит к выходу. — Мне не терпится взглянуть, как у Пабло отвалится челюсть, когда он увидит тебя!
Дорога до резиденции сенатора Ренато Дельгадо, где его сын Пабло сегодня отмечает своё совершеннолетие, занимает не больше получаса, но мне она кажется нестерпимо долгой. Мы не виделись почти два месяца: Пабло уезжал на стажировку в Штаты, а я всё лето провела у мамы. А ещё я не верю в любовь на расстоянии, точнее, сомневаюсь, что самый красивый и желанный парень Мадрида, коим поистине считается Дельгадо, за эти шестьдесят дней вынужденного одиночества не нашёл мне замену…
