Заканчивался март 1987 года, Советский Союз еще казался единым и могучим, но определенные буржуазные, так сказать, тенденции уже начали просачиваться сквозь “железный занавес”. В школе номер N Черёмушкинского района города Москвы это, например, выражалось в том, что в самый последний учебный день каждой четверти, перед очередными каникулами, для старшеклассников устраивалась дискотека. Она проходила в актовом зале, под зорким приглядом учителей, во главе с грозой всех нарушителей дисциплины НВП-шником, руководившим контрольно-пропускным пунктом, в который превращался, дабы исключить пронос нелегальных жидкостей, сложнозастеклённый школьный тамбур. И даже несмотря на это явное ущемление прав, ребята всё равно считали, что жизнь скорее удалась, чем нет, ибо в соседних школах не было и такого.
Мероприятие постепенно раскочегаривалось, звучала уже третья или четвертая композиция, но народ ещё только собирался, и группы “по интересам” кучковались по периметру актового зала, а “танцпол” пока пустовал. Неподалеку от левого динамика акустической системы, перекрикивая гитарные риффы, возбужденно общались друг с другом человек шесть из 9-го “А” (напомним, что в те времена выпускным классом был 10-й, а не 11-й, как сейчас). Среди них был один из “фигурантов” нашей истории – Вадим Никитин. Он обсуждал с одноклассниками самое главное: удастся ли Лёвке Райзману и Жоре Федотову спецоперация по заносу в самое актовый зал двух бутылок “Ркацители”, купленных еще неделю назад в “голубом универсаме”. Операция была настолько секретной, что в детали толком не был посвящен никто, кроме героической парочки, дабы не дать фору вражеской стороне. Но, несмотря на это, Вадим и остальные пацаны отчаянно спорили, закидывали друг друга какими-то фантазийными аргументами и вообще были на волосок от тотализатора.
Внезапно мимо них проскочили две легконогих тени (благо освещение в зале было притушено). Проскочили и скрылись за черной портьерой, отделяющей “оупенспейс” зала от выхода на сцену и закулисных помещений. После недолгой оторопи “девятиашки” ломанулись туда же и обнаружили за портьерой уже обрушившихся на ведущие на сцену деревянные ступеньки победоносных Райзмана и Федотова. Каждый из вновь вошедших бросил пятюню сначала одному, а потом и второму из героев, после чего, не откладывая дело в долгий ящик, распили из горла первую. Далее решили, что задерживаться в этой каморке опасно, ибо их могут хватиться в любую секунду. И они вывалились обратно в общее пространство, отчаянно довольные собой. Эти молодые души были опьянены не столько кислой отрыжкой грузинского виноградарства, сколько ликующим осознанием того, что они, в лице Жорика и Лёвы, вчистую переиграли сильную команду противника, да еще и на чужом поле. Но не будем совсем уж романтиками: уточненная истина состояла в том, что некоторые из этой компашки, и Вадим в их числе, успели между окончанием уроков и началом дискотеки перехватить по большой кружке пива в районной “рыгаловке”.
Операция уже удалась, поэтому вторую бутылку решили выпить рискованно, по-наглому, чтобы видели и другие ребята. Но желательно, чтобы не видели “вертухаи”, хотя и это сейчас они почитали больше за вызов, чем за риск. Так наша повеселевшая ватага медленно перемещалась вдоль длинной стены актового зала, приветствуя встреченных знакомых и передавая друг другу откупоренное еще в каморке винище, на маленький глоток. Как раз была очередь Вадима, и он, резко возвращая в штатное положение запрокинутую для глотка голову, чуть не ударил по голове бутылкой невесть откуда возникшую перед ним девчонку.
– Ой, – только и вымолвил он от неожиданности, и, под общий ржач однокашников, присмотрелся к потенциальной жертве “несчастного случая на производстве”. Ей оказалась Юля Корчинская, новенькая из девятого-бэ. Ну как новенькая… Вообще-то она отучилась в их школе уже три четверти, перейдя в давешнем сентябре из более слабой школы, чтобы лучше подготовиться к будущему поступлению в институт. Думая о ней как о “новенькой”, Вадим, что называется, не задушил в себе сноба: ведь сам он пришёл в данную ячейку среднего образования всего-то годом ранее.
А истинным “виновником” этой мизансцены был Лёва, который, заметив невдалеке несмело сканирующую пространство Юлю, подозвал её к ним широким радушным жестом. “Ашки” и “бэшки” общались между собою не массово, но именно Лёва и Юля были хорошо знакомы, так как посещали факультатив по химии, единый для всей девятой параллели. И пока Юля делала несколько шагов в направлении Лёвы и Ко, Вадим как раз был занят заглатыванием кислятины. Поэтому так всё неожиданно и получилось.
А Лёва был столь разогрет виноградными парами, что, едва крикнув Юле “Приветище!”, бесцеремонно вырвал бутыль из рук Вадима и радостно протянул её девушке. Довольно рискованное предложение, учитывая сомнительность напитка и Юлину репутацию тихони и “правильной девочки”.
Вадим был так заинтересован возникшей постановкой, что даже забыл отвесить Лёвчику леща, вполне им заслуженного. Каково же было его изумление, когда, вместо того, чтобы отшутиться и отойти (как ожидал Вадим), Юля за секунду обвела заинтересованным взглядом всю хмельную бригаду, затем задорно, хотя и сдержанно, улыбнулась, приняла дар коллеги по факультативу и сделала из горла нормальный такой глоток. И даже сумела после этого удержать на устах улыбочку, хотя, возможно, это потребовало усилий (Вадим был далёк от мысли, что на самом деле она – тайный алкоголик, для которого подобная операция – не подвиг, а обыденность сирых дней).
Все посмотрели на Юлю с большим уважением, как на “своего парня”, а кто-то даже захлопал в ладоши. Завязался шумный разговор, где все друг друга перебивали, но общей его канвой было стандартное поведение павлина на глазах особи противоположного пола. Вадиму тоже удалось немного распушить свой хвост: он перекинулся с Юлей парочкой юморных фраз ни о чём. Ему показалось, что она была к нему благосклонна, ну, по крайней мере выслушала, не отворачиваясь к галдящим со всех сторон собутыльникам.
Потом парни всей гурьбой ринулись на танцпол, ведь заиграла любимая “Метелица” (так они ласково называли неистовую “Металлику”). Юля, конечно же, “хэви метал” не практиковала, поэтому пошла в угол к девчонкам. А вот ребята пустились во все тяжкие: изображали яростную игру на невидимой гитаре, гнулись к земле подобно ивам, совершали дикие прыжки вразножку, катались по паркету, при этом не забывая делать максимально безумные гримасы. В общем, те же самые павлины, но в другой технической дисциплине.
Сумасшедшие пляски эффективно прокачали веселящие молекулы через центральную нервную систему, поэтому эйфория только усилилась. В результате, когда через несколько песен объявили долгожданный “медляк”, Вадим ощутил себя настолько смелым, что решительно двинул в тот самый угол, где толпились девчонки, старательно делая вид, что они вообще не про танцы, а просто “ждут трамвая”.
