В одну прекрасную минуту я поняла, что больше не хочу находиться там, где сейчас стою.
Мужчина, рядом с которым я находилась, обещал, что скоро мы покинем это место. Он без конца называл город куда мы уедем, название этого города звучало как песня. Этот город назывался Шанхаем.
Но шел час за часом, а мы не трогались с места. У мужчины была дочь. Девочка, назовём ее Ки, почему-то не отходила от меня. Хотя я знала, что этот ребёнок мне не родной, но мне было весело с этой девочкой, мы много смеялись, а ещё она открывала мне нехитрые тайны деревянного тоннеля.
Тоннель был длинной деревянной коробкой, которая тянулась на много-много километров. Он был поделен на отсеки, в отсеках находились квартиры, магазины, даже больницы. В тоннеле было много пустот незаполненных пока ничем, были навесные чердаки, были даже подвалы.
В подвалах хранилась еда. Были отсеки которые, вернее, возле которых стояла охрана, и, как я позже узнала, в подвалах этих отсеков хранилось оружие. Проход ко всем отсекам был сквозной, но там где стояла охрана, можно было пройти минуя охраняемую территорию к следующему отсеку через чердак или подвал.
Время шло, прошло уже два часа моего времени, а в моей судьбе ничего не менялось. Девочка была весела, мужчина робко улыбался и обещал что в путь мы тронемся не позже чем через час. Конечно, я осознавала что сплю, но даже во сне я понимала, что это не мой дом.
В этом месте пахло свеже оструганными досками. Весь тоннель был построен из этих досок и пахло очень приятно. Доски были даже не обработаны, мои пальцы были в занозах. Иногда круглый или квадратный проход в следующий отсек заканчивался небольшой платформой. Чтобы подняться на эту платформу мне приходилось подтягиваться, и естественно, что через некоторое время мои пальцы оказались изранены. В занозах были даже колени.
Девочка смеялась и бежала весело вперёд, а я не поспевала за ней. Несколько раз к нам присоединялся мужчина – отец девочки. Когда тоннель закончился очередной платформой, я поняла, что эту преграду мне уже не взять. Эта платформа была довольно высока. Мужчина, который еще несколько секунд назад был рядом с нами, куда-то вдруг испарился. Я разозлилась, мне не нравилось, что мужчина исчез в тот момент, когда был мне так нужен.
Я психанула и решил, что не буду подниматься на платформу. В этот момент где-то рядом скрипнула дверь, оказывается, что эта платформа не прилегала плотно к стене тоннеля и сбоку от платформы была дверь и помещения. Как впрочем и под всеми другими платформами. Вытаскивая очередную занозу я пожалела, что раньше об этом не знала.
Мужчина вышел ко мне с грустным лицом и заявил, что наше путешествие в Шанхай откладывается на неопределенное время. Нужно подождать. Я его спросила о причине задержки, я даже выдвинула предположение о том, что мы не можем уехать из-за угрозы вируса, на что мужчина ответил, что дело совсем в другом.
Шейх – повелитель страны, на территории которой находился тоннель, запретил покидать страну в течение ещё двух часов. Два часа для меня были как две недели или два месяца. Об этом я и сказала мужчине. Он опять улыбнулся мне робко и растерянно и сказал, что жители страны беспрекословно подчиняются шейху. Вдруг я вспомнила, что мои родные не знают где я.
Я легла спать в 23 часа, если предположить, что я нахожусь в деревянном городе уже три часа, да, так и есть, моё предположение подтвердили смарт часы на запястье, то дома я отсутствую уже три недели. Я расплакалась, мне стало страшно что мои родные плачут обо мне, не зная что со мной случилось.
Мужчина испугался, девочка начала тоже плакать. Но мужчина не разрешил мне звонить. Он сказал, что звонки в чужие страны шейх тоже запретил в течении двух часов. Я велела мужчине сходить в канцелярию шейха и спросить разрешение позвонить домой. Мужчина понурился, но пошел выполнять мой приказ. Вернулся мужчина с отказом, я опять отправила его в канцелярию. Он ходил туда раз шесть. Наконец разрешение было получено. Но с условием, что разговор займет не больше минуты.
Я только успела сказать дочери по телефону, что со мной все хорошо и я жива, хоть и в чужой стране, но волноваться обо мне не надо, как мужчина прервал соединение. Потом мы снова ходили по деревянному городу. Наконец мужчина сказал что карантин продлили ещё на два часа. Я начала кричать и плакать, девочка испугалась и прижалась ко мне. Мужчина закрыл глаза руками.
Я велела мужчине снова отправится в канцелярию шейха и попросить аудиенцию для меня. Мужчина, давайте назовем его Энди, замахал руками и со страхом посмотрел на меня. Нельзя, сказал мужчина. Женщинам деревянного города в течении следующих тридцати минут нельзя находится на территории дворца шейха. Даже своих жен, сестер и женскую обслугу шейх отослал на север деревянного города, чтобы тридцать минут дворец шейха был свободен от женщин. Шла дезинфекция.
Вздохнув, я решила, что тридцать минут готова подождать. Когда тридцать минут прошли, я снова начала просить мужчину сходить в канцелярию шейха и попросить, чтобы шейх дал мне а уединенцию. Мужчина упал на землю и стал биться головой. Девочка попыталась повторить за ним движения, но я подняла её и прижала к себе. Увидев, что я непреклонна, мужчина тяжело вздохнул и сказал, что ему нужно вернуться в квартиру, где он живёт. Я спросила о том, где находится эта квартира. В ответ мужчина странно посмотрел на меня и сказал о том, что квартира находится на северо-западе от дворца шейха.
Подумав, я пришла к выводу, что мужчина уверен в том, что я знаю месторасположение квартиры, но я-то знала, что никогда не была в этой квартире. Что ещё я поняла – это то, что мужчине нужно было переодеться, потому что в не свежей одежде, после дезинфекции, во дворец шейха не пускали. Мужчина спросил, что мы с девочкой будем делать, пока он будет переодеваться. Я посмотрела на девочку, девочка молчала, но опасливо улыбалась. Вообще у меня создалось впечатление, что мужчина и девочка немного меня боятся.
Вероятно, мужчине я приходилось то ли женой, то ли любовницей, а девочка была нашей дочерью. Однако это было всего лишь предположением. Я не чувствовала родства с девочкой, и как муж этот мужчина мне не подходил. Мы отправились вместе с мужчиной на его квартиру. Чтобы сократить путь мы шли между двойных стен деревянного тоннеля. Вернее мы стояли, а движущая дорожка везла нас в нужном направлении.
Это было что-то вроде метро, и реклама, которая просачивалась из всех щелей деревянного города, была такая же навязчивая, как в метро. Когда я сказала что устала, мужчина нажал кнопку в поручне и выдвинулся стул. Я села и вздохнула с облегчением. Если учесть то, что уже больше трех часов я была на ногах, то станет понятно почему мне стало так хорошо. Через десять минут мы были дома.
