1
Окруженная деревенскими идиотами
В ТОТ ДЕНЬ, когда началась моя частная практика в качестве психолога, я с самодовольным видом сидела в кабинете. Я была наполнена знаниями и абсолютно уверена в своих силах. Мне не терпелось начать работу с пациентом, которого я смогу «вылечить».
Как же сильно я заблуждалась.
К счастью, в тот момент я и понятия не имела, какой на самом деле грязный и беспорядочный бизнес клинической психологии. Возможно, мне казалось, что подобного вида учебная практика поможет проведению фундаментального исследования в той сфере, в которой и учебные предметы, и предметы по выбору будут полностью под моим контролем. Но вместо этого пришлось научиться приспосабливаться к разным ситуациям, так как новая информация поступала каждую неделю. Я даже и представить не могла, что первый день в качестве психолога – это вовсе не решение психологических проблем, а смотрящие друг на друга люди, пытающиеся сойтись во мнении о психологической истине. И так проходит одна неделя за другой.
Однако никто не дал мне большего осознания всей правды профессии психолога, чем Лора Уилкс, мой первый пациент. Ее направил ко мне врач-терапевт, со словами: «Она посвятит тебя во все подробности». Даже не знаю, кто был напуган больше – Лора или я. Вчерашняя студентка, переодетая из джинсов и футболки в шелковую блузу и дизайнерский пиджак с подплечниками по моде начала 80-х. Я сидела за огромным письменным столом цвета красного дерева и была похожа на нечто среднее между Анной Фрейд[1] и Джоан Кроуфорд[2]. В свои двадцать с лишним лет у меня преждевременно появились седые волосы, это придавало столь необходимую серьезность и солидность.
Рост Лоры едва ли достигал 150 см, у нее была точеная фигура типа песочных часов, выразительные миндалевидные глаза и настолько пухлые губы, что, случись нам встретиться на тридцать лет позже, я бы непременно заподозрила ее в применении инъекций ботокса. Густые светлые волосы до плеч, темные глаза смотрелись очень контрастно на фоне фарфоровой кожи лица. Идеальный макияж и ярко-красная помада подчеркивали красоту. Она выглядела очень изысканно и элегантно – высокие каблуки-шпильки, сшитая на заказ шелковая блуза и черная юбка-карандаш.
Лора сказала, что ей двадцать шесть лет, она не замужем и работает в крупной фондовой компании, начинала обычным секретарем, но вскоре получила должность в кадровом отделе.
Когда я спросила, как могу помочь, Лора долго сидела молча, глядя в окно. Я терпеливо ждала ответа. Мы находились в так называемой терапевтической тишине – неловкая пауза, которая способствует получению честного и откровенного ответа от пациента. И наконец-то она произнесла:
– У меня герпес.
– Сыпь или простой? – уточнила я.
– Тот, который появляется, если ты слишком развратный.
– Передающийся половым путем, – перевела я на научный язык.
Когда я спросила про наличие герпеса у сексуального партнера Лоры, она ответила, что у Эда, молодого человека, с которым она встречается два года, его нет. Однако в его кабинете она нашла точно такой же пузырек с таблетками, которые прописал ей врач. На мои вопросы Лора реагировала абсолютно спокойно, будто данная ситуация в порядке вещей:
– Это все Эд. Я уже устроила ему взбучку. Что еще я могу сделать?
Такое равнодушие и безразличие говорило о том, что Лора склонна к лицемерию и эгоистичности. Она сообщила, что ее направили ко мне только потому, что даже самое сильное лекарство не предотвращает очаги болезни, и доктор счел необходимым психиатрическое обследование. Лора была честна насчет отсутствия какого-либо желания прохождения терапии. Ей просто хотелось избавиться от герпеса.
Я объяснила, что стресс является одной из главных причин проявления латентного вируса.
– Я прекрасно знаю, что означает слово «стресс», но никогда его не испытывала. Не думаю, что он у меня есть. Ведь даже окруженная деревенскими идиотами, я не сдаюсь и продолжаю жить.
По словам Лоры, ее не особо что-то волновало. Однако ничто не беспокоило так сильно, как одна лишь мысль о герпесе.
Сперва я постаралась разубедить женщину, парируя статистическими данными о наличии заболевания у 49 % людей, достигших сорока лет. На что она ответила:
– Ну и что? Мы все живем в одном грязном болоте.
Меняя тактику, я выразила сопереживание и понимание. Мужчина, который претендовал на роль любви всей ее жизни, оказался предателем. Ко всему прочему Лора испытывала боль от недуга, она едва могла сидеть. Но худшее – это стыд. Всю жизнь ей пришлось бы сообщать сексуальным партнерам, что у нее герпес и она была переносчиком.
